Не едут крыши, а летят, посвистывая, в небе синем, подобно выводку утят, поднявшихся с своей трясины. На их стремительный полёт гляжу с своей туземной кочки. А кочка квакает да врёт, не умолкая днём и ночью. Опять небось какой синдром какого – нибудь Паркинсона . . . Везде сплошной аэродром, в котором явно не все дома. Сгущается ночная тьма, и нос у этой тьмы картошкой. Вот бы и мне сойти с ума: Не капитально - понарошку . . .

Психую. Исчезла Луна из моего обихода. Как ночь без неё холодна! Как мир без неё уродлив! Зачем он теперь шебуршит, одно из светил потерявши? Он белыми нитками шит, в безлунную темень встрявший! Куда девалась Луна ? Душе с ней было теплее. Спасала её она, наполнена была ею... Сердце камнем упало. Воют тревоги сирены. Куда ты, Луна, пропала? Где ты, моя Селена? Вчера ещё в небе сияла, любима, полна, ясна... Сегодня её не стало... О, где ты, моя Луна! Со дна души расползается мрак... Как я ещё жив? Где ты, Луна красавица? Спаси, хоть на миг покажись !

Плывут над белым садом облака. Плывут и проливаются дождями. А мы с тобой валяем дурака, чего – то ждем. Чего – не знаем сами... А сад цветет. Он потому и бел. Цветение – его святое дело. У нас же с этим, как всегда, пробел, хотя цвести любое жаждет тело. Таким его соорудил Творец. Он не имел при этом задней мысли. По Замыслу Его должно все цвесть: от глубины морской до звездной выси. Но мы, видать, тупые существа. «Наставники» у нас еще тупее. Цветение – Любовь. Она чиста. Во все века о ней и песни пели! Теперь мы даже песен не поем, не говоря о том, чтоб прикоснуться друг к другу, когда мы с тобой вдвоем... Неужто нам не суждено проснуться?.. Цветут сады. Над ними облака плывут медлительно и льют дожди печально... Глядят на них два круглых дурака, в сердцах у них тревога и отчаянье...

Снега и льды. Что ими нас пугать? Они так ослепительно сияют! Ведь в них то и зарыта благодать! Жаль, что об этом нынче забывают!.. Опутал и связал рабов уют. Немыслимо движенье без машины ... О, как они бессмысленно снуют! Как терпеливы горные вершины! Они нас ждут. Везде. И там и тут. Не обещая кайфа нам и злата... Не гарантируя от смерти и простуд, ни времени осмысленную трату ... В высотах бухгалтерия не та. Трещат балансы «профессионалов»! Здесь начинаешь понимать Христа, хотя Христа сегодня уже мало ... И тот, кто вник в сиянье ледников и взял в приоритеты бескорыстье, освободился от цепей, оков, - того не остановит даже выстрел ...

Как она Еголю била! - Только стон вокруг стоял!.. И откуда брались силы? - До сих пор я не понял... Развернулось, раззуделось молодецкое плечо. Сердце учащенно билось, так как было горячо... А Еголя – добрый малый: все претерпит от родной. Чтоб родная не рыдала, жертвует своей спиной. Пусть лютей в три раза будет: он ведь сильный, он – мужик! Его что, с битья убудет? И к тому же он привык. Пусть колотит бабка сдуру своим хилым кулачком: это ей как физкультура. Он – хихикает ничком...

Я в сладком сне. Я партизан. По горным тропам пробираюсь. Пейзажи радуют глаза. Любуюсь ими и спасаюсь. Не будь войны – не быть бы здесь. Разве туристом, мимолетно... В любой беде и радость есть. Соединил Господь все плотно... Сияют в небе ледники. Ионизированный воздух... Воюйте, радуйтесь, сынки, рукой хватайте с неба звезды! Они здесь близко: высота! И каждый шаг – экзамен, подвиг. Кем был там, в «мирной» жизни ты, в той суете базарной подлой? Острее жизнь, сильней любовь. Судьба значимая, большая. Здесь смерть соседствует с тобой. Она, как горы, возвышает. Враг скрыт. Он за тобой следит. Заметен чересчур твой свет И ты обязан победить! Иных альтернатив здесь нет!