Кровь скипелась в груди и уже не болит То, что раньше казалось вовек не пройдет Чьи-то талые веки сочатся луной Усталые веки упали навзничь Закатились упали и ладно лежат Теплые камушки за пазухой, А монетка упала, как всегда, на ребро Ну а мне то опять,как вседа, невдомек Как всегда невдомек, что к чему и зачем Вам то сверзу виднее, а здесь напролом Наугад напролом, да снова облом Кулаком в темноту - такие дела Все дела поделом - полынь да зола Резвым мячиком с плахи моя голова За углом тот же свисит а в углу тот же бред И опять кипятком обжигает рассвет Обжигает рассвет вызывает на бой Снова стены, бетон - удавиться тоской Бросят сумерки тело у замков, у дверей Полшага не дошел... оборвался апрель... вощще-то песенка C#m A F#m G# C#m A E G#))))

Наверху скрипят тугие небеса Хриплый ветер заблудился кашлем в груди Высоко-высоко, не достать, не понять, А я просто сижу на твоем плече То ли ангелом с опаленным крылом То ли сутулым чертиком молчу себе вдаль То ли вовсе третьим кем-то, кого мне Вовек не постичь. Сижу да гадаю – кто я, сколько мне лет?.. Расскажу тебе сухую игру языка Обожгу губы, разожмусь да выскочу прочь... Сквозь разбитые стаканы, Сквозь глубокие глухие глаза Пролечу через разрывы и скопленья, до земли полшага Полет с небесных этажей рассветет об асфальт Расплывется, растечется, замолчит – прорастет трава И наверно как-то так внутри меняется кровь... Кошачьей повадкой, змеиным взглядом целишь в меня Хочешь чем-то острым испить моих вен Воссторженно подставляю запястья – там давно уже не кровь Когда я встал рядом, она от святости стала вином Превратилась в уксус, когда кровь стала сгнивать А теперь бежит себе вдаль по венам развеселый спирт Ну, давай, напейся – будет больше огня Прикоснись

Час стиглості Куди сховатися поки летить каміння? Мовчать в ганчірочку і відводити очі Ховатися тихенько за огорожку За солом'яний мур теорій досконалості Пошепки сидіти на кухні і чаювати Вкриваючись пилом дурнувато посміхатись Відгортати фіранку і позирати, як різьбляні гусениці Танків жують і ремигають вчорашнім дитинством Нехай собі їдуть, нехай собі чавлять Є долонька надійна, щоб закрити очі І хитрувата щілина між пальців Що з неї протягнулася дротинка зору І ні до чого і ні при чому...

Шкурка Я прыгну на небо из своей шкурки Выпустив когти, беззвучно и тихо Сброшу тело, как глупые шмотки Мягко и плавно словлю на вкус ветер Таиться не буду – никто не заметит Никто так не может, никто не умеет - На столе сидеть птицей и стряхивать пепел На скучное тело, вчерашнее тело. Обычное дело – быть комом плоти Красивые жесты и умные речи Иллюзия золота дешевле жести А золото – просто металл бесполезный Условные цены позволят продажу Жрут черви друг друга Люди меряют маски – разноцветные черви Живут, копошатся, из дерьма строят терем Цветасты хоромы и в них истекают Отсюда к исходу, истоков не видя Порожне-пустое мне больше не надо Я больше не верю... Я прыгну на небо... авг-2004

Пасынкам понедельника Мои самодельные радостные понедельники - Убийцы устаревших банальных воскресений Рассветают на подоконнике жидкой зарею Еще не уверовавшей в солнце через час Утренние еретики ночных религий еще не в силе Еще не вылезли на спины горизонта Смешливые саламандры со свистом примчавшиеся С востока, чтобы вскочить в сонные глазницы В полуприкрытые зевающие ставни В залитые вчерашними соками сплетений Объятья со слипшимися лбами и губами Еще спят птицы в своих пернатых бункерах Еще не завибрировали птенцы в своих скорлупках Хитиновые полководцы тараканьей кавалерии Победоносно шествуют по моему похмельному декадансу Под барабанный бой вчерашних висков Под воспоминанье о шорохе дождя на высохшей крыше Громко шумят лифтами, дверями, сковородами Первые проснувшиеся суетливые мыслишки Начинают собираться наряжаясь предчувствием Вертятся, мылятся в предрассветном зеркале А смертность моя на данный час слишком преувеличена На самом деле я много живей,

Каждой твари по Голгофе Тишина квадратми в висках Архивы льда скрипят на дне стакана Высота измеряется в прыжках Последний вниз, лишь он ведет в Нирвану В мешках под глазами хрипит усталая вечность Намекая на досрочный выход Вдохновленный дыханием заплеванной площади В ее легких скорлупа забытых иллюзий И Солнце в пластилиновых тисках Теснится в пальцах ищущих Сансару Лишь только небо ненавидит прах, Который остается на ладонях дня... Не достигая дна, бегущего к исходу И истекая кровью вчерашнего себя Забыться в соли пресной кухни И отрешиться самодельной пыльной болью И взгромоздившись на гранитный трон Отречься от условий безвозмездья И зарекаясь от чужих Голгоф Идти к своей и пить слезу покорно... июнь-2004