Они везде, я вижу их бренные тела – Люди – творят угодные лишь им дела. Похотливы, бессмысленно существование, Готовы глотки рвать, заботя тщеславие; Смеющаяся луна смотрит на их своры – Бог насылает на них проказы и моры; Они живут в бездонных мечтах, О богатстве и лестных словах; Блудницы распутные с детства Видят в бесплодии бедства, Они лезут, что в поле, подобно змеям; Мужчины рыщут, в поиске богатых дам; Они находят друг друга – уродов рожают, Говорят – благородное семя сажают. Смотреть на них тошно. Каждый день Они подходят ко мне – как им не лень! Одни дружбу предлагают на века: Говорят что жизнь – это река, И надо плыть по её течению, Прислушиваясь к чужому мнению. Другие, овцы, так и забрать норовят, Плотских утех, самозабвенных, хотят, Хотят моё сердце разжечь, Заодно в постель со мной лечь И наслаждаться пока не кончатся силы – Я б лучше посадил их на адские вилы!

Изабелла, отправь нас в океаны снов, Сопутствуй со мною в вихре ветров! Я забыл о Ней, и предо мною твой лик – Айрин, для меня, лишь дневной был блик; Теперь ты в моём сердце – я его открыл – Сделку с судьбою враз изменил. Снова я жив, и объятья твои Разжигают в теле костры; С тобой мне не нужен никто, Ты – желание мирское моё. Вместе лежим, и видим сны; Лесная чаща глушит стоны твои; Туманы ночные закрывают нас От людских посторонних глаз – Куда им смотреть, они не достойны тебя. Они лишь тени, при свете дня, Не несут ни смысла, ни цели – Пугаются при звуках свирели, Что в Киллдери, в Болоте Луны, Где город спит под толщей воды; И люди тянутся, ведомы наядами – (В город с зелёными оградами, Они тонут и мрут, моли подобны) Голоса их злобные утробны, Зовут людей, и они идут, Пляшут, пока в болоте не помрут. Мы их видим во снах, но ты их жалеешь; Почему ты при виде смерти млеешь? Почему ты боишься её, когда она столь добра – Не несёт подобно людям зла. К чёрту сантименты!

Мы пили вино в хрустальных бокалах, Огонь тысяч свечей освещал залу, Стая волков изощрялась в вокале, Пламя в камине древо превращало в золу. На торцах огромного стола, Где вина и яства разложены всюду, Мы сидим и смотрим друг другу в глаза – Будто бы в ожидании чуда. Смотря в Её глаза, Я вижу древние вселенные, Вижу античную Землю и другие миры, Страхи людские и молитвы самозабвенные, Как победные строились пиры, И Азраил парил над телами умерших: Все радости и страдания в глазах дочери Эола, Смерти во имя богов, людей забывших, – Мы здесь в эту ночь – Марсий и Альциона. Звёзды рассыпаны по небосводу, Дышащая тьма разлита по земле, Где Дети Света потеряли свободу, Лишь мудрые воздают славу весне, Царица Инанна светит в окно, Но тонет Её свет от свечей – Её время ещё не пришло, Пока пляшут языки огней. И пусть весь мир летит к чёрту, Мисс Энн Тропи влюбит в себя мужей, Жёны их придут, в горе, к аборту, Дабы не рождать уродливых детей; Суккубы выберутся и совратят остальных; Младые б

Пред Домом стоял, не пугаясь ничуть, Я верил, что призрак благосклонен ко мне, Жизнь почитал, но смерти жуть Интересней копошащихся на дне Развития разума и души людей. Я устами зарёкся посещать этот дом, Но тяга к скопленью безымянных теней, Чей мир, именуемый сном, Столь неизведан в сознании людском, Прекрасными тайнами манит, влечёт, Сильней чем обет, коим дух обрамлён. И лишь начат был ночи отсчёт Из деревни ушёл, не сожалея бежал По лесам с их ветвями густыми. Меня могут найти, и я это знал, Но наказы были словами пустыми. Дом Мёртвых его называли, И в народе сплетни шли о том, Что мёртвых людей порою встречали, Что проклят Богом тот дом, Где мёртвые встают и снова живут. Я слышал истории о Грехе и Законе, О войне желаний и религиозных пут; Я слышал историю об Альционе И любовник её – спутник Диониса, Почтенный Марсий; и столетья не одни Мертвы, но достойны жизни приза И пробуждаются вновь в Доме они. Много других историй подобных этой Мои уши слышали от лепетанья стариков, Что в

Когда солнечный луч подходит к своему концу, И лунный блик отдаёт последнюю дань дню, Звёзды небо обрамляют своей красотой, По лесам глухим распространяется вой, Траурный ночной покров находит на мир – С нимфами возведёт свою песню сатир, Призывая к танцам и веселью с природой; Отбирая обладателей ночной породы. Когда выходят на охоту волчьи стаи Циклопический Глаз смотрит и уповает В справедливую несокрушимость ночных небес, Свобода которого сулит жизнь из чудес. Чьи Сыны с Дочерьми танцуют прекрасными, Волчата смотрят глазами своими красными На Их радость и весёлое торжество, – Парные круговороты двигаются легко, Будто по воздуху пляшут беззаботные Дети, Смеясь и забыв обо всём на свете; Пламя костра вздымается ввысь столбом, Дым окутывает Их в тумане лесном… Когда одни спят и видят сны, А другие тешатся в кровати, Предаваясь инстинктам, желаньем закрывшись, Они в быстром вальсе кружат, забывшись. Мёртвым голосом кто-то завоет стихами - Ему подпевают, загробными голосами. Если кто

Сквозь болота и лунные топи, По мхам, и извилистым тропам, Мрак лесной оставляя за спиной, Идет волчица на встречу с судьбой. Летним пейзажем любуясь ночным – Видит в нём не часть красоты, Как простые волки и люди слепые, Если забредут в леса глухие; Она их видит и проходит мимо, Одиночеством своим томима. Серебро шерсти лунный свет отражает; В мире грёз свои страхи сражает; Злая снаружи, но добра в душе – Хладнокровный взор светит везде. Приворотное зелье, для одних, её глаза, Для других, что злобы шторм и гроза. В пути преграды стоят, подобны горам, Но не будет на лице её место слезам. Зависть и страх в мыслях глупых людей, Когда смотрят в глаза, что полны огней. Никого к себе близко не подпускает, Путь одинокий лишь Луна освещает. Королева что в сердце летают снегов, Не рожденное, в покое, дитя богов, Невиданное ранее магическое создание, Вокруг неё ореол чудес, заклинаний. Она мчится навстречу рассвету, Пока в бездонную тьму одета. Рассвет застал её на поляне лесной, Куда б

(1956 г. от Р.Х.) Ночью на краю утёса мальчик сидел И задумчивым взглядом вдаль он смотрел. Там внизу расстилался, вдалеке обрываясь, Красивый лес. А за ним, в дымке скрываясь, Город стоял – лес, но из камня и металла. Он и сейчас ужасен, но когда светало Становился похож на чудище из кошмаров, Огромный, молчаливый, с глазами пожаров, Что вечно бушуют – то тут, то там, Их люди заводят – стыд лишь и срам, Что могут они своё разрушать. Но им это никогда не понять. Левиан знал – ему здесь не место, В мире людей ему душно и тесно. Куда же уйти? Где же спастись? Но выход нашёл: лишь тени спустились, Он предавался мечтам.

(1800 год от Р.Х.) Вереника: «Он в поисках провёл года, Подобен страннику времён, Что Селефайс искал, и города, Где развиваются полотна знамён. И, прыгнув с Утёса, оказался в Царстве Луны. И по сей день в Тёмном Лесу он живёт, Но одиноко ему – ведь он там один, И одному колыбель сирена поёт. Он мечтал уже о другом, Ведь прежние желанья в жизнь воплотились; И Тёмный Лес проходит кругом, Вспоминая людей, что давно забылись… А на земле в мире бренном, У скалы нашли его труп; Священник в танце смиренном, Говорил, что юноша глуп – Ведь умный не умрёт, пока не придёт То время, что всех к праху вернёт, Из которого росли и выросли в овец, И лишь глупый приблизит Конец… Возможно, слова сии правдивы, Возможно, правда был он глупцом, Но разве не глупы те, что трусливы, И идут вслед за Отцом? И теперь, будь он мудр иль дурак, Он бродит один по Царству Луны, Где каждый двуногий есть ему враг, Остались у него мечтанья одни: Чтоб человек, забредший сюда, Понял и был с ним… века» Марика вышла в з

Когда за кровью следует крик И радостный подавлен взгляд: Печальный пленник головою поник, И, совершив свой страшный обряд, Палач в чертогах скрылся тёмных. Думает пленник: «Можь и пронесёт?» Но ход прерван мыслей томных – Вновь к нему палач идёт, Неся с собой стальные цепи; Ухмыляется беззубый рот; Из свободного – пленника слепит, Средь лесов, в гуще болот, Где древний замок скрыт от всех; Там, где вампиры ночью пируют, И где живые скелеты сетуют. Они мертвы, но повернулся круг, И возвратился разум и сознанье; Они знают, что боле не живут. Никто не дарует им признанье: Кто виноват?

Вереника: «Посмотри на небо, – кто взглянет на тебя? Посмотри поглубже в воду и увидишь ты себя, Глянь в огонь, привет саламандра пошлёт, Вниз посмотри и земля из-под ног уйдёт. Но то всё простые законы Матери нашей – Природы, Ей не перечат ни короли, ни патроны, Зато ссылают на Неё все невзгоды. Посмотри теперь в лес, Когда опустится ночь, Не на деревья, чрез Мрак и мир – тебе помочь Спешит армада теневых друзей, Утешить, приласкать… Туда с собою взять. Но если не приемлешь ты Теней, Если ближе тебе мирские суеты, Если ночи страшишься, дня ожидая, То не жди с надеждой рассвета, В их круге от чувств погибая. Мальчик бежал страданий в каменном царстве, Ожидал покоя от людских пороков и желаний Возвысить себя и жалкое своё аббатство, Где глава под крестом, под убранством ваяний Тешит овец надеждой на Падший Град; Мальчик пытался убить в себе чувства, Убить разросшиеся желанья в сто крат От обычного людского, незримого буйства, Что заставлял художников творить, Вельмож заставлял крестья

Я погибаю, чувства омертвели, Странные мысли вдаль улетели, Ощущения пропали, и свет померк, Волна отчаяния устремляется вверх; Земля холодит обнажённое тело. Я пытаюсь сохранить душу целой, Но останки её столь разрознены, что мне Не суждено соеденить их в сей тлен, Коим с рождения была сущность моя – Никогда не оставалась всюду цела; И обличья свои не понять в один век – Не Ангел, не Демон и не Человек… Когда больного я видел, – старался помочь, Ежли он умер, – отсылал его прочь; И на похороны ходил, Коль знаком он мне был. Я лекарем был, – в Карифе все знали меня, Но по ночам, лишь взойдёт святая луна, Я в Тайны вникал, Древние свитки читал. В обществе общителен с одними, но замкнусь Лишь только реч заходит о другом.

Тот цветок, что лишь ночью цветёт, Я именем твоим назову. Красный закат, огнём что плывёт, Я лишь для тебя призову. По приказу моему, Тор молот поднимет, Обрушит на головы врагов. Один пустит разящих валькирий, И полетят всюду ряды голов. Шевелятся ветви с приходом твоим – Лес свою богиню встречает. Раствориться и исчезнет, словно дым, Мороз, и лёд тут же растает. Луна лик твой осветит. Забудь все печали, Забудь всех людей, что вредят лишь тебе. Новые времена вскоре настанут, И рада ты будешь даже зиме. Друзья! Соберитесь на праздник! Когда Царица моя прибудет на поляну. И даже хорек – шаловливый проказник – Станет кроток, свои забудет изъяны. Встречайте её – рождённую первозданной, Единственной розой среди сорняков. Вечно прекрасна, вечно желанна, Чистый отпрыск запредельных богов.

Ты узнаешь ту ночь, день затмившую, По блеску молний небо поразивших, По вою стай на святую луну, По зову змей рыщущих по дну. Все в сборе – приступаем! И счастья и снов мы им желаем! Слева волки и совы, Слева демон в оковах, Всё ненавистно и черно. Шуту там всегда смешно, Что без улыбки смеётся, Что никак не уймётся. Слева страх и пьянящая боль, Одеянья там пожирает моль. Дьяволы гордо восседают, Сатиры песнь запевают И нимфы танцуют хор пуская В небеса, где она тая, Сильфов призывает сюда Для веселья на века. Слева мрак незримых подземелий, Где томятся в вечном заточеньи Призраки Ночные, людей пожирая, Там пируют, мечтая О возвращеньи в наш мир, Где будет светлый пир Не из тел, давно протухших, А из яств и вин лучших! А справа свет… красота и благодать, Приятно даже просто наблюдать За танцем непорочных дев. Где агнцем станет лев, Не потревожив сон детей, Вегетарианских зверей. Счастье там, нет пороков, Нет излишних уроков Выживания в мире злом, Там всё наполнено добром. Ангелы пр

1 - Ода (1941 год от Р.Х.) Длинные улицы покрыты снегом серебристым, Воздух пропитан зимы запахом душистым. Ничто не портит великолепие пейзажа ночного: Не чувствуется в воздухе смрада городского, Окна в домах перестали гореть после солнца захода. Во тьму города пробивается странная ода – Кто-то поёт о печальной судьбе своей; О в снегу замёрзших насмерть детей; О разбитых сердцах и распавшихся душах; (Человек не смог бы песнь сию слушать – Он бы помер от горя и странной тревоги. Не сдержали бы слёз своих даже боги). Я, заслушавшись, остановился улицы посреди – Пенье это меня опьянило, лишило головы. Таинственные ноты и смысл, скрытый в них, Дурманил воображение. Пение богинь земных Несравнимо с ним.

1 – Предисловие Я помню дни юности прекрасной, Когда леса подёрнуты дымкою красной, И рассвет золотил древние кроны; Забывались тогда страшные стоны Из моих необузданных снов. Их описать не хватит мне слов; Чтоб донести, какие бездны зла Таит в себе ночная тишина – Предвестница злых кошмаров, Где стонут от зверских ударов Скелеты.