Посвящается моей бабушке Каспрук Антонине и Андрею Е. Это прощальное. Осталось два дня до отъезда во Владивосток и, как обычно, именно сейчас начинает появляться больное ощущение. Вырывают с корнями из родной земли. Как только я ступаю на сахалинскую землю – всё, я её маленькое красивенькое деревце и, поэтому с отъездом Смерть обеспечена. Смерть на обратном пути. Просто потому что самолёт в скором будущем наберёт высоту, и выкинет моё тело в небо. И я буду сидеть в самолёте, а с корней души будут валиться клочья земли, лишая меня жизни. Следующее. Точнее следующие… Родители. Мама сказала, что она перестала быть ребёнком. Не стала её мамы. После смерти бабушки стало казаться, что мир зашатался. И вот-вот рухнет. Не за что и не за кого держаться. Смерть пришла в нашу семью. И вроде бы всё. Пришла и ушла. Но нет. Её присутствие постоянно чувствуется рядом. На похоронах тётя подошла ко мне и шепнула на ухо: «Подержись за ноги, так надо. Чтобы не снилась».

Глава 1. Я третью неделю живу в Старом доме. Я провела в этом доме первые 5 лет своей жизни. Самые первые события, уготовленные жизнью, произошли здесь. Первое падение, первая ссадина, первые слёзы, первый смех. Самые первые и самые важные. Определяющие отношение на всю оставшуюся жизнь. Упала - поднимайся и шагай. Поцарапалась – обработай. А если душу..? Дом. Лес. Там, у входа в это святилище Природы, закалывали телят. Я, конечно, этого не видела. Только на берёзе висела шкура. Земля впитала кровь, ветер колышет чью-то смерть. Значит, земле тоже нужны чужие страдания. Как питание. Иначе бы кровь фонтанировала из земли, не уходила. Нет добра в чистом виде. В высоких концентрациях…может быть. По утрам в окно моей спальни смотрят яблоня, небо и солнце. В пасмурный день у яблони листья не нежно-зелёные, а изумрудные. Серое небо не портит картины. Природа - мудрая женщина. Даже когда она в дурном настроении, не позволяет грустить и плохо выглядеть своим детям.

Несвоевременность - вечная драма, где есть он и она. Игорь Тальков 23 июля 2006 года. Проделать такой долгий путь. Пройти по всем существующим в мире дорогам. Спотыкаться о камни, встречать на своём пути и врагов и друзей. Падать на колени, подниматься… Для того, чтобы никогда тебя не увидеть. Знать об этом. Знать о том, что идти друг другу навстречу не имеет смысла. Но мы шли. Нужными путями, наблюдали за жизнями друг друга, но не пересекались. Наверное, считали, что не время. Надеялись, что будет. Не случилось. Почему не с нами? Нас с тобой обвенчали, но забыли друг другу предоставить. Мы чувствуем друг друга, оберегаем любовью, но не касаемся. Ты была юной девушкой. Мы встретились с тобой на вечере авторской песни. Ты несла ерунду, а я пытался натянуть тебе кепку другу на голову. Нам довелось говорить 3 раза, целоваться два и быть вместе один. Но этого хватило, чтобы помнить тебя всю жизнь.

Я пишу это по совету мамы. Я пишу тебе. Потому что мы очень многое друг другу не сказали. Мы оба скрыли свои желания. И оба остались ни с чем в конечном итоге. …и не скажем уже никогда. Но жить с этим невозможно, поэтому пишу. Сначала я болела. В прямом смысле. Когда проходила там, где…поднималась температура. Когда видела людей, которые…темнело в глазах. И не надо говорить мне, что это всего лишь районы города. Что это люди, с которыми мы сталкиваемся регулярно. Когда в этих районах города происходило ТАКОЕ, они становились храмом. Когда нас видели ТВОИ и МОИ, они были гостями нашей любви. Они боялись вместо нас. Мы не понимали, что сжигаем собственные души. Мы были ЧЕРЕСЧУР ДРУГ ДЛЯ ДРУГА. Мы переставали быть в те моменты, когда были рядом. И Бог не допустил. Он не мог потерять обоих. И сейчас, когда вокруг нас ДРУГИЕ города, районы города, люди, с глубин души поднимается…ЛЮБОВЬ. Да, поднимается, потому что какое-то время она была задавлена жизненной суетой.

Сейчас ей надо было всего лишь подняться с постели, одеться и выйти из квартиры. Открыть дверь, «пробить» дыру в одной из четырёх стен, чтобы можно было разорвать это пространство. Но у Наташи на это совершенно не было сил. Каждый из нас хотя бы раз в жизни однажды утром отказал самому себе в подъёме. Душа устала надеяться и верить в хорошее. В какой-то момент надежда уже не в состоянии помогать. Она начинает унижать, потому что надеяться на что-то тот, кто чего-то лишён. К нашему большому несчастью, обществом, тот, кто чего-то лишён оценивается как несостоятельный, ущербный. Вызывает жалость… Жить счастливо значит действовать/делать/взаимодействовать с миром и надеяться. На-деяться. Кажется, по написанию, что-то есть над тем, что делаешь. Надежда, вера. Какая разница во что? Действие наделяется смыслом, не имеет значения каким смыслом. Как человек, «тело-душа». Только тело – объект материального мира. Только душа – сгусток энергии. Делать ничего не хочется.