OСЕННИЙ КРУГОВОРОТ МЕНЯ В ПРИРОДЕ На веревка-ветках сплошь остатки лета, А на небе плюмбум, поперек и вдоль. Ветер рвет калитку в поисках ответа И звучит повсюду ветра си-бемоль. Я смотрю на небо – что-то будет с нами?

Я живу в доме, который построил Джек, В котором меняется все в одночасье, Здесь стены бегут и прекрасен их бег В грозу и в любое другое ненастье. Здесь мебель танцует на голом полу И шепчутся шторы из ревности к окнам; И здесь потолки в даль устало плывут, Под летним дождем безутешно промокнув. Стеклянные двери меняют цвета, Пространство и формы, и время меняют... Мне с ними всегда всех мает маета, Но я, почему-то, и им доверяю. Причиной всему: неполярность зеркал, Закат твоих губ и живущий в обоях, Который и выдумал все, рассчитал, Который дом сей до сих пор не достроил. Теперь откровенно, без мистики слов: Когда ты уходишь из дома И окна, и двери лишаются снов, И дом превращается в хижину Тома.

Поиграем в тоску под горенье свечей, Выпьем водки под шубой и споем про ручей, Что бежит стеарином по холмам, где лишь сны Отдыхают от солнца под разливом луны. Под разливом луны - красоты и мосты, И мосты, как луна, как луна красоты. И подлунные духи, что стучат в барабан, Наполняя тоской мой последний стакан. Поиграем в печаль, вновь начнем со свечей. За окном светлячками маяки фонарей, Под которыми плещет темной ночи прилив, Разбиваясь в смятеньи, налетая на риф Покосившейся будки, что стоит здесь сто лет, Провожая к нам сказки, к тем которых здесь нет. К тем, которые вышли и забыли куда И забыли откуда и забыли когда. Поиграем в любовь, вот где тем - пруд пруди. Можно свечи зажечь и мечтать до зари. И без водки, конечно, только с белым вином И с шикарною розой за осенним окном. И с твоею улыбкой, что вселилась в меня С самой первой секунды от рожденья огня, С самой первой секунды и до этой строки... Вот такие мы все, как один - игроки.

Ты живешь на крыше - Облака кругом. И все, что есть под небом, Вообщем-то твой дом. Птицы в странных перьях, Молнии и гром, Свет далеких радуг, - Вообщем-то твой дом. Перекрестки, люди Где-то там внизу. Ты сидишь под небом, Ждешь свою грозу. Под грозою всякое Может приключиться. Ты бы не подумала, Что смогла б влюбиться. Он летел над городом С крыльями из света, А за ним хвостатая Рыжая комета. Он был так пленителен, Что ты им пленилась. Да уж, как написано, Так и приключилось. Все в тебе по-новому, От любви, конечно... "Ты останешься со мной?" Он сказал: "Навечно Ты останешься во мне, Если ты захочешь..." И забрал ее с собой В космос темной ночи. Я теперь не ведаю, Что и как там было, Но прошло два месяца - Что-то в нем остыло, Что-то в нем растаяло, Что-то растворилось. Как про то написано, Так и приключилось. Ты сошла с ума, Заболев от горя, Прыгнув с голубых небес В голубое море. Но сгорела странная В плотной атмосфере, Сохранив свою любовь И мечту о вере. Он летел над

С расплющенной морской звездой, С пилой, как средством от загара, Я задыхался без тебя И чах от этого угара. Ты вся, как камень из огня, В тебе два космоса кружатся; За эти двадцать круглых дат Не успеваю порожаться - Какая сталь в твой броне, Как все же танки эти быстры, Какая, блин, любовь к отчизне, И, блин, какая, блин, ко мне! Ты мне простила голос крови, И украинский говорок, Когда я стоя на коленях, Картавил то, что спеть не мог. Ты мне простила все, что было, Простишь и то, что будет впредь. Я под твоим двояким солнцем, Как персик продолжаю зреть. Пока ж, в преддверье урожая И бурных пьянок посевной, Я умоляю, дорогая, Не уходи, побудь со мной!

Осенний ветер полустанка, Пакгауз пыльный, брошенный вагон, Унылый железянный стон, Змеею жирной траки танка. Примятый осенью дождливой К земле прокуренный перрон, Гусар летучих эскадрон Ползет рысцой неторопливой. А рядом все, что сердцу мило: Столбов березы, ржавый лес. И мелкий бес и красный бес - Все проплывает сонно мимо. Заброшены сады и жнивы, Кругом цветет сплошной бурьян; Полковник сим цветеньем пьян И у коней трясутся гривы. Трубач играет "Марш славянки", Гусары тянут в унисон, И колокольный белый звон Гремит ударами морзянки. И светлый аист - друг разлуки, - Усталых собирает в клин... Осталась память от былин И творчества святые муки.