За буйки плыла хоть говорили мне: "Ты куда? - Опасно! Далеко!", Но призывно так махали крыльями Чайки: "К нам - под купол облаков!" Вдаль несло меня так плавно лёгкою, Ласковой, пленительной волной Наполнял пьянящий воздух лёгкие, Тело пело удалью хмельной! И рвались напрасно крики с берега: "Стой! Ты сумасшедшая! Куда?" - Верила: меня поддержит бережно Синяя солёная вода! Растворялась я в пространстве-времени, Даже чаек смолкли голоса, Были всё ещё гребки уверены, В путах полуяви-полусна! Только вдруг течение холодное Обожгло негаданной бедой: Руки-ноги как свело - колодою Потянуло в глубину, на дно! Нежность моря так была обманчива - Заманила, а теперь - каюк! Помоги молитвой мама! Мамочка, Дочь твоя у жизни на краю! Как щипала я с остервенением Кожу посиневшую свою, Не припомню, но гнала сомнения: Выживу - твердила - не боюсь!

Ночь - это день загоревший, День - это мытая ночь. Вишня кислее черешни - Тут уж ничем не помочь! Что-то - идёт из чего-то, Что-то - само по себе, Мир окрестило болотом Слово моё, воробей...

Я твердила тебя, как молитву, Я читала тебя, как поэму, Ты мурлыкал мне котиком сытым, Прятал голову страусом эму Под моим одеялом. Я твоею была нежной скрипкой, А порой даже виолончелью, Гулким соло в симфонии скрипов, Истомлённой телами постели... Что куда подевалось? Божество слепит блеском фальшивым, На слова распадаются строчки... Что случилось? Проверка на "вшивость"? Я была для тебя "между прочим"? Просто взрослая шалость? Отзвучали концерты ночные, Вновь закат предвещает молчанье! То, что сломано, разве починишь?! Одиночество... греется чайник... Ты прости, что мешала...