Дорога на песке, по ней не ходят. Лето Уж кончилось, а осенью на пляже, Пожалуй, делать нечего – и это Довольно предсказуемая лажа. И вроде Какие еще могут быть вопросы К ландшафту? Ну просто не сезон, и всё такое. Но все же в духе Говарда Лавкрафта: Один я здесь иль все-таки нас двое – Я, осень?.. И просто поистерлись все различья Между Поэтом и героем из поэмы, Что сбрасывает листья, как одежды, При этом разумея энтимемы О личном. Итак: песок, дорога без прохожих, Пусто (Чтоб не сказать «пустынно» - это штампы), Где невзначай примеченные чувства На в общем не бездарные эстампы Похожи.

Начало началось. Конечен ли конец И скоро ль ждать его – судить не нам об этом. Мы собираем мир на дне своих сердец, В фонтаны слез чужих бросаем мы обеты, Поступки мертвецов беря за образец. «Ничто не ново под…», как сказано поэтом. Чтоб сочинять стихи, не нужно быть поэтом, Скорей, наоборот: поэзии конец, Когда живую мысль под мертвый образец Пытаться подогнать и утверждать при этом, Что таковы богам любезные обеты, Что дела нет стихам до авторских сердец. Поэзия сродни биению сердец. Не меньше стетоскоп востребован поэтом, Чем писчее перо.

Кажется мне иногда, что ты думаешь, было бы лучше, меня если б не было на хрен совсем: Ходит и ходит вокруг, и чего-то там пишет, какие-то строчки, о чем-то бормочет невнятно; Может быть, он сумасшедший, а может быть – сволочь, поди разбери этих авторов странных поэм; Кто он, короче, такой и чего ему нужно, и что с этим делать, к чему это всё – непонятно. Как бы я рад был, когда бы гипотеза эта моя хоть отчасти была бы верна. Почему? Да потому что, скорее всего, всё гораздо скучнее (как в жизни), а ты и не думаешь думать Ни обо мне, ни о том, как мой бред объясняется запросто тем лишь, что я отношусь ко всему Как фотокамера с вечно включенною вспышкой, плохим объективом с заклинившей функцией зума.