От порога кафе три дороги по крупному песку, усеянному бутылочными осколками. Ночью они сверкают под фонарями. Это не ее мир, но он ей нравится. - Ты меня ждешь? - Нет. - Она посторонилась, чтоб пропустить посетителя. Проезжие, контрабандисты, родственники хозяина. Иногда заезжал прокурорский зять: -Опять драка была вчера? Буфетчик оправдывался. Намекнув, что ему понравились жалюзи, зять исчезал, мельком глянув на Р. - Ты-то что здесь делаешь? Р. расписывала стены узором, слизанным с фотографий мавзолея Улугбека. Нищий мир, в котором Р. была не самой богатой. Но она могла позволить себе сперва выбрать вещь, а уже потом спросить ее цену. На большее не претендовала. Она не мужчина. Ее заработка за это кафе хватило на три красивых цветочных горшка. Хозяин мог не заплатить ей и этих денег - у нее шел твердый оклад от фирмы. Эти дни за городом, на морском ветру были отдыхом среди сидения в кабинете тет-а-тет с начальницей, сюсюкавшей по междугородке с любимым.

(впервые опубликовано в журнале "Луч" в 2004 ) 1. Каждое утро Всевышний седлает белую кобылицу, по мосту, что волоса тоньше, едет вершить свой суд. А иначе как поверит сам себе, что он Тот-Кого-Ждут? Каждое утро оживают сказки Шахерезады. Таково проклятие, тяготеющее над нами: всё, что солжешь, становится правдой. Но падишах спит, убаюканный лаской, и не видит, что его страну населили джинны, заколдованные деревья и неверные жены. Каждое утро наслаивает новый зной на тот, что не развеялся за ночь. Дэв тоже спит - на коленях у пери, она следит за его лицом и пытается угадать, над какими городами он пролетает во сне. Иногда приходит какой-нибудь храбрец, чтобы отрубить голову дэву и похитить пери. Но у дэва есть запасная голова, а пери - рано или поздно вернется.