розовый мишка с полки игрушек тоже кому-то хочет быть нужным он, как и я, набил себе шишек. будем дружить с мишкой розовый мишка мягкий и ласковый. буду его убаюкивать сказками, кашей кормить, лечить от простуды в зимний мороз лютый. мишке смогу во многом признаться будем вдвоём засыпать-просыпаться мы, книжку читать о рыжем верблюде… …где-то и нас любят.

амуры попали метко – не помогают таблетки уколы мази примочки. …а может, родить тебе дочку? с такими косичками светлыми. назвать ее дашкою? светкою? впрочем, какая разница… звони. свободна до пятницы

дразнится город ночными витринами-барами шумный народ спускает свои рубли. в этом сезоне, наверно, не модно спать парами – ты, как всегда, на крайнем конце земли. ну и выгуливай сам себя в парке вечером, как и хотел - без намордников и поводков. буду других соблазнять в красной юбочке клетчатой, дядькам на мерсах пудрить остатки мозгов. сны про любовь распихаю по мусорным ящикам /ты очень милый, но знаешь, не мой масштаб/, а электронку завалят чужие "входящие"… …я пошутила. обиделся? what the fuck up?

…заниматься любовью в тесной спортивной машине, отключить мобильник и жить вне законов жанра. нам не холодно врозь, но вместе гораздо жарче отбиваться от рук и рушить свои режимы… …а потом будет день, снова ночь и по кругу по кругу может эти мгновенья кому-то из нас приснятся. дозвониться бы богу и честно во всем признаться, он простит и расскажет, что мы не нужны друг другу…

произноси заклинания тихо, в полголоса – маленьким ангелам больно от резких звуков. в феноменальной памяти "аутлуков" будем хранить наши черно-белые полосы. каждые новые крылья слегка неудобные – плохо взлетают и давят под самым сердцем. глобус не хочет слушать закон инерций, наши шаги на свет неуклюже-пробные…

принцессы совсем не скучают! у них слишком много серьезных и важных дел: угомонить во дворце беспредел, уволить шута, казнить кандидата в принцы /он в общем-то неплохим был, но это принцип/ принцессы действительно не скучают! но совершенно случайно глядят на часы. вот-вот в шотландии приземлится его самолет. …адски тянется время. стрелки – вперед. принцессы ни капельки не скучают! им просто снятся ночами невыносимо-голубые глаза не-вы-но-си-мо. говорят, в шотландии теплые зимы – спасибо гольфстриму… принцессы никогда не скучают! никогда не скучают! не скучают! скучают… черт! давай все сначала…

…а знаешь, это совсем не страшно – ходить по канату без лонжи там внизу сотни прохожих удивляются, хлопают глазами, потом в ладоши, потом завороженно ждут неверных движений в твоих пируэтах, чтоб утром писать в газетах в рубрике "происшествия"… но ты продолжаешь идти легко и божественно. там внизу упрямый псевдо-фанат нервно раскачивает канат, под общий протяжный вой ищет в глазах бессилия. глупый, он просто не знает, что у тебя за спиной тонкие прозрачные крылья…

в тринадцатый лунный день корабли утонут, матросы сопьются с горя в чужих тавернах. им женщины будут вечно платить за верность любовью в пропахших морем пустотах комнат. в тринадцатый лунный день оживут вулканы, не станет имен. они превратятся в коды. все сказки – вранье, все чувства – каприз природы, дурманят сердца и снова ведут в капканы. в тринадцатый лунный ничего не страшно твоя хиросима просто исчезнет с карты за миг до весны судья объявил фальстарты мы очень близки. но это уже не важно…

наши слова неподвластны семантике – рвутся с петель и летят дирижаблями. хочешь, опустимся в воды атлантики, нежность друг друга прочувствуем жабрами. библия наша – коэльо "вероника…" мы совпадаем: терция в терцию. хочешь, однажды уедем в салоники жить по законам загадочной греции. хочешь… а впрочем, давай все по-взрослому, скоро зима и погода нелетная. к черту весь мир! устремимся за звездами – альфа центавра бескрайне-свободная…

ты - моя цель! играем на поражение. освободи сны для моего вторжения. перерисуй все карты земли и глобусы вечно дышать в такт пообещай! promise me

радиоточка снова пророчит шторм. мы за буйки зашли и уже не страшно… нынешний день клонирован из вчерашних – ромбов, квадратов и всяких несложных форм. в синем экране что-то опять стробит /кто режиссер? найти бы выдрать руки/ рядом с тобой умираю от едкой скуки. нужно заснуть и тихо сойти с орбит. вновь заблудиться в нервно-больной весне, в пепел сжигать мосты и считать потери я не хочу. и знаешь, уже не верю липким признаньям и прочей хуйне-войне…

забираюсь под плед, рядом розовый плюшевый мишка. забываю про всех прошлогодне-ненужных мальчишек. что-то бьется внутри, прожигает железом калёным. ощущаю себя неприкрыто-бесстыже влюбленной. влюблена по колено, по пояс, по самые гланды. не хочу ни америк, ни франций, ни новых зеландий. здесь, на крайнем кусочке земли – между морем и морем я шепчу его имя, соленые волны мне вторят…

под куполами обеты промолвлены, белый наряд и корона из золота. тысячи войн на земле остановлены, звоном венчания небо расколото… рыцари, латы снимайте с кольчугами! разоружайтесь! война бесполезная. вашу принцессу назвали супругою. мир переполнен другими принцессами..

ты и не знал, как легко остывает пожар. пепел разносят ветра на все стороны света. я научу, как уйти, чтобы было не жаль тысяч счастливых минут и священных обетов. ты и не знал, что бывает за краем земли. там невесомость, и звезды не чувствуют боли. я покажу тебе вену, в нее и коли, кровь не жалей - это краска с добавкою соли. ты и не знал, ты не знал, ты просто не знал - ведьма-разлука дарует второе рожденье. я докажу – все дороги ведут на вокзал, там за изгибами рельсов – освобожденье…

в сабвуфере бьются звуки, вводя в откровенный ступор, и на глубине разлуки твой роуминг недоступен. внутри остывает сердце, поет на прощанье сольно. понижены мегагерцы, уже не стучит так больно. на город ложатся тени, стирают дома и лица, рисуют на мертвых стенах, что нам от себя не скрыться, не спрятать в песок осколки того, что давно разбилось. ты продал любовь. за сколько? а может, она приснилась...

кажется, мир безнадежно и нагло глючит, карты опять какую-то хрень пророчат, тихо схожу с ума под покровом ночи, чувствуя запах твоих низкопробных сучек. груды вранья покоятся на антресолях. выбросить жаль, потому что они – шедевры. в небе луна совершает свои маневры, слёзы горчат – в них почти не осталось соли. терпкая боль ядовито впиталась в кожу, воспоминанья давят тяжелым прессом. можно спастись единственно верным средством – зреет рассвет. и я достаю из ножен...

хорошо поездам – они из железа, не знают ни слез, ни терзаний вокзальных. им безразлично, какие надрезы оставил ты в сердце рисунком наскальным. двери сомкнет вагонная клетка, я по губам прочитаю: "до встречи". стрелки часов передвинув на метку, буду твердить, что время излечит. нервно курить в дешевой кафешке, спрятав себя от земной круговерти, брошу "пятак": орел или решка? первое – ждать, второе – до смерти...