Эта августовская, тихая ночь ничем не отличалась от предыдущих ночей, но мне не спалось. Я ощущал тревогу и страх перед будущим, и сладкое как южное вино одиночество. Ночь- это лучшее время, чтобы полностью прочувствовать одиночество, даже если вы не одиноки. А так же это прекрасное время для любого творчества. Мозг работает в унисон со всем остальным. Днём, мне казалось, ничего невозможно создать. Это как секс в общественном месте - очень хочется и возбуждает, но мало осуществимо и сумбурно. Может, нужны особые дни? Мне лень было их искать. Я лежу и рассматриваю темноту, у неё есть оттенки. Хотя, может, у меня что-то не в порядке со зрением. Есть серая темнота, она ближе к окну. Дальше ног, непроглядная чёрная темнота. Есть ещё бледно-жёлтая темнота. Вы не замечали никогда? Посмотрите. Лежишь, слушаешь тишину, и пялишься в темноту. Чёртов потерянный сукин сын. В конце концов, мне захотелось курить, я взял сигарету из пачки и пошатываясь вышел во двор.

Шёл проливной июньский ливень из тяжелого, свинцового неба. Он хлёстко бил по асфальту и стучал непрерывной дробью, по жестяной крыше автобусной остановки. Затем подул холодный, сильный ветер, и я поёжился. «Начало лета, а погода полное говно.…И когда этот автобус уже подойдёт?» - подумал я и прикурил сигарету, прикрыв её ладонью от ветра. Рядом тоже томилось пять человек: женщина с девятилетним пацаном, две бабки в разноцветных платках и какой-то старый алкаш, плохо стоящий на ногах. Он что-то ворчал себе под нос и покачивал головой, как будто с кем-то соглашаясь. Наконец подъехал автобус – старенький советский «ЛИАЗ» бело-оранжевого цвета. Я поправил рюкзак и залез в автобус, а за мной все остальные. В автобусе было душно, неуютно, и смердело людьми. Я сел в конец автобуса, к окну. Наверное, все любят садиться к окну. Смотреть, как проплывают деревья, дома, люди, магазины, бары, стадионы, автомобили и прочее. -Ваш билет, молодой человек – прогудело надо мной.