Андрей Василец З Е Р Н Ы Ш К И На поле жизни я их собирал. 1. Научитесь любить, научитесь прощать, Ведь без этого вам человеком не стать! Это должен понять и запомнить любой: Миром правит добро, миром правит любовь!

Зернышки 371-377 371. Не клянитесь в верности, не надо, Это чувство не приемлет слов: Если есть она, то как награда, И основа всех других основ! 372…. Все твердят: измена – это мерзость! Но за то ли надобно корить? Если есть любовь, то есть и верность. Нет любви – о чем тут говорить? 373. Боль измен сильнее всякой боли, От нее чернеет, гаснет мир. А лекарство – только сила воли, Или – если кается кумир… 374. Гениальна или бестолкова Жизнь, в которой нам досталось жить? В ней измена горькая не нова, Верность может больше удивить… 375. Кто подозрением гоним, Кого сомнение терзает, Так беззащитен и раним… А мир того не замечает… 376. Когда любимая с другим Святое ложе разделяет, Чем тот пылает , кто гоним? Того и сам Господь не знает… 377. Угасла страсть любви большой? Тоска подкралась, одолела? Живи с растерзанной душой, Пока с другой страдает тело…

«Зернышки» 360. Извечна в людях жажда наслаждений – Огонь желаний, сила вожделений… За удовольствием – в огонь и в воду! Несчастен тот, кто обуздал природу… 361. Душа мертва у многих из живущих – Берущих много, мало отдающих… И только если тело умирает, Душа в его страданьях оживает… 362. В нас ложь никогда не бывает одна, Как злостный сорняк многолика она: Один клеветник злое семя бросает – В умах легковерных оно прорастает! 363. Нельзя в народах буйство разжигать – Без войн и революций легче жить! Но чтоб стабильность жизни сохранять, Должны герои крайности гасить! 364. Стремления подмять себе подобных Нет в перечне деяний благородных: Кто власти жаждет, тот любим не будет Людьми, над кем он эту власть добудет. 365. Опасно болен всякий клеветник, Но эту хворь возможно излечить: Достаточно на свет извлечь язык И знаком «лжец» прилюдно заклеймить! 366. Трус жалок, он несчастнее раба: Невольник жив надеждой на свободу! У труса ж незавидная судьба: Он страху своему живет в угоду!

Андрей Василец Россия Твои бескрайние просторы С душою русскою сравнимы, Леса, поля, моря и горы, И небо чистое над ними! Священный край, с душою слитный, Могуч природой, чист мечтами: Россия, как утес гранитный, Поросший нежными цветами!

Андрей Василец Заплутавшее счастье… Счастье бродит по разным дорогам, Но не хочет быть странником вечным, И готово прибиться к порогу За которым есть дух человечий. Где добро не считают растратой, Где теплом поделиться готовы, Где улыбка – щедрейшая плата, И где рады вам снова и снова. Нужно только, чтоб добрый хозяин Дома в этот момент оказался, Дверь открыл и простыми словами Пригласил: проходи, я заждался…

Андрей Василец СЛЕД Есть романтика полета, Есть работа, есть мечта, Белый след от самолета – Это путь, а не черта. Не проселок, не дорога, Не тропа, не колея. Этот путь начертан Богом, Белый след – судьба моя! Белизна не только цвета, Отличает этот путь Чистота лучей рассвета, В прямоте – всей жизни суть. От полета до полета Ожиданием одним На земле живут пилоты Птицам-соколам сродни! Кто бы знал – какое счастье Дарит сердцу высота! И в погоду, и в ненастье, В грозах – тоже красота! Ни ухабам, ни канавам Угрожать нам не резон, Нет обочин слева, справа, Виден только горизонт! Рев натуженный турбины Лучше музыки любой, Мы в пилотские кабины Не берем цветы с собой. В небе нам красот хватает – Звезды, солнце, облака, А земля внизу такая – К кисти тянется рука! Горы – кочки, реки – нити, А моря – как зеркала, Вы с небес хоть раз взгляните, Как Земля у нас мала! Как нежна и как ранима, Как тонки ее черты, Каждый взрыв неизлечимой Язвою кровоточит! Вот тогда и вы поймет

Андрей Василец Полна поэзией Луна… Была игрой небесных лир Душа Создателя согрета: Он, сотворяя этот мир, Придумал ночи для поэтов. Все в мире лучшие стихи Пришли к поэтам ночью лунной, Ведь музы днем слепы, глухи, И спят, как совы, лиры струны. Ночной кудесник соловей Стихами трелей сумасшедших Сердца тревожит у людей, Сводя с ума мужчин и женщин. Вот филин ухает в ночи Своею рифмой односложной, Нескладным ямбом сыч кричит, Подруг скликая осторожно. Ночные шорохи тихи, И пес негромко ночью лает, Он, может быть, свои стихи Так, по-собачьи, нам читает. Покоя звездам в небе нет, Летят к земле, бросая тени, Для каждой звездочки – поэт, Как огонек для приземлений. Бывает, музы закружат, Метелью рифмовой завьюжат, То радости наворожат, А то с печалями подружат. То лунный зайчик от берез Едва заметно отразится, Глядишь – и луч его принес Строку есенинского ситца. Полна поэзией Луна, Ее печальный лик задумчив, Всегда одна, хоть всем видна, Зато влюбленным греет души.

Андрей Василец ПАМЯТЬ Опять меня туда уносит память, Где юность неуемная цвела, Могли цветами звезды в сердце падать, Хотя метель за окнами мела. Душа была полна весенней силы, А мы во всем не ведали преград, Мечты нас прямо в небо уносили, Пусть по лицу хлестали дождь и град. Снега, ручьи, вишневые метели, Признания и слезы невпопад, И песни те, что в юности мы пели, Присыпал календарный листопад. Но мы весну, как прежде, ожидаем, И каждый май нам память ворошит, О счастье, как и в юности, мечтаем, Оно же к нам все медленней спешит… Я пыль стряхну с семейного альбома И образы со снимков воскрешу, Услышу снова гул аэродрома, Глаза сомкну и в юность поспешу… Душа опять свои расправит крылья, Рука без дрожи ляжет на штурвал, Крыло в крыло помчится эскадрилья, Крутой вираж, посадка и привал… Воскресным днем у речки говорливой Мы разведем костер под котелком, Поговорим о юности счастливой, Усевшись на валежине рядком. Нас памя

Андрей Василец На краешке неба… Настроение сибирской ночью. На краешек неба присел я устало, Загадочный месяц сошел с пьедестала. Ночная печаль три стакана достала, Отведали бездны - печали не стало. Созвездие «Лебедь» на юг улетало, Росинками звезд высоты покрывало На плечи усталые тихо упало. На севере небо огнем засияло И музыкой света заря заиграла. Волна золотая на тьму набежала. Налили вторую, одной было мало, Мы поняли: третьего нам не хватало! И небо нам синюю птицу послало, И тут же усталости как не бывало! А месяц-молчун сразу стал запевалой: Мы пели нестройно, как трое с вокзала, Нам ночь ожерельем из звезд подавала, Луна на байкальской волне подплывала И голосом тихим своим подпевала. По лунной тропе я ушел от причала - А синяя птица мне путь указала, Она одинокою где-то летала, Как будто меня в вышине поджидала И знаки таинственно мне подавала, Теперь же подругою верною стала. Большая Медведица жадно лакала Студеную воду из чаши Байкала, На синюю птицу

Андрей Василец БРАТ МОЙ ВЕТЕР Заблудился ветер На просторе русском. Средь тайги Саянской У слиянья рек Бедолагу встретил Я в ущелье узком, Он нуждался в ласке, Словно человек. Там, в ущелье, тесно, Пасмурно и сыро. Чтоб крыло расправить, Нужен был простор, Я же в поднебесье Пролетал над миром И не мог оставить Брата среди гор. Он мне брат по небу, По любви к свободе, Ветер смел и честен, Мне – всегда в лицо.

Андрей Василец Вечерний гость В доме дверь отворилась без звука, Оглянулся, почувствовав взгляд: Боже мой!

Андрей Василец Друг мой Пятый океан Удивительный мир над моей головой – Океан невесомый, воздушный, То беснуется он и сверкает грозой, То становится кроткий, послушный. Вдруг на ухо прошепчет рассказ ни о чем, Словно прячет заветные мысли, Улыбается солнечным, светлым лучом И манит в синеокие выси. Приглашенье такое нельзя отвергать, Я, конечно, его принимаю, Потому что умею, как птица, летать И летаю, летаю, летаю… Я любимое небо держу на плечах, Груз мой хрупкий, хотя и огромный: Все моря-океаны - в своих берегах, Только пятый - безбрежный, бездонный. Подо мною река, надо мной облака, А за ними - граница Вселенной, К звездам тянутся взгляд и душа, и рука, И они меня видят, наверно… Я в своем океане матрос, а не гость, Вот на чей-то сигнал развернулся: Андромеда в тумане блуждает, небось… Прилечу, помогу, не волнуйся! Мне знакомые звезды мигают в ночи, Словно в гости на чай приглашают. Приглашенье приму, посидим, помолчим – В н

Андрей Василец СТАЖЕР Рассказ. - Серега, ты дома? – В проеме открытого окна появилась голова Витька – соседа и однокурсника. – Срочно дуй в контору, директор вызывает! Там еще райкомовские при-ехали, много их! Ой, что-то будет! Вспоминай, где и что натворил!.. - Зачем к директору? Почему райкомовские? – Я спрашивал в пустоту, ибо Витек исчез так же внезапно, как и появился. Не каждый день директор совхоза вниманием балует, а тут еще и райкомовские… «Но почему вдруг меня? За что? Вроде нигде и ничего… Да и кто я для них?» - Раз-мышлял я уже на бегу, а сердце колотилось нешуточно – скорее от волнения, чем от бега. В приемной толпился народ, но мне ждать не пришлось, секретарша сразу взяла меня за руку и повела прямо к двери директорского кабинета, помогая пробиться сквозь толпу. - А, это ты, Бородин? Проходи, садись, - директор указал на стул напротив себя.

Андрей Василец Володя, это тебе посвящается! Другу Не люблю застегнутых воротов, Тесной обуви и связанных рук. Поле люблю, плугом вспоротое. И еще – когда рядом друг. Болтунов не люблю и лодырей, Пьяниц, жуликов и замкнутый круг. Лес за домом люблю до одури. И еще – когда в доме друг. Для полета душа рождается, Для любви, для душевных мук, Жив тогда лишь, когда влюбляюсь я! И еще – когда любит друг! Ненавижу предателей подлых, В спину ударов и трусости вдруг. Тех люблю, кто способен на подвиг. И еще – когда верный друг. Счастлив я, когда радостны лица, В городе этом и в селах вокруг. Видеть рад, когда счастье струится, И еще – когда счастлив друг! Не люблю над собою воронов, Седел на спинах и крепких подпруг. Радость делил бы с другом поровну, И еще – когда весел друг! Все дороги люблю, что пройдены: Небо ли это, перо или плуг. Я люблю эту землю – Родину. И еще – ее любит друг!