Мне душно сегодня в роскошных хоромах, Как будто в гробу золотом... Плесните-ка в кружку ямайкского рому И я раскажу вам о том, Как пили с командою в этой таверне Мы, славя свое ремесло. Полвека с тех пор пролетело, наверно, И море воды утекло. Теперь не в почете такая работа, Другие пришли времена... В тот ветренный вторник мы вышли из порта Удачу ловить по волнам. И бог нам послал беззащитный кораблик, А дьявол не дал им уйти. Рубили в труху абордажные сабли Любого на нашем пути. Сверкали монеты серебряным блеском И каждый был страшно богат. Но к ночи наткнулся на нас королевский Стопушечный грозный фрегат. Мы бились отважно, мы были храбрее, Но день был, похоже, не наш... В предутренней дымке был вздернут на рее Прославленный мой экипаж. У слуг королевы к бродяге-пирату Пощады не сыщешь, но те Решили иначе и сам губернатор Вручил мне корсарский патент. Свободный разбойник на службе закона - Я стал беспощадней и злей. Дрожал

Стальная правда твердо и сурово Стирает лики с запылившихся икон. Прошло их время. Кучка богословов Следит растерянно за спутником, а он, Благословленный месяцем лимонным, Скользящий звездочкой в разрывах облаков, Неотвратимо и бесцеремонно Сгоняет с неба засидевшихся богов.

Я царь царей. Мои слова застынут в мраморе. Моих речей не потускнеет яркий блеск. Восславлюсь я и в этом мире даже за морем Меня запомнят как посланника небес. Пускай сердца народов трепетом наполнятся, Пускай вожди готовы будут падать ниц, Когда примчит моя божественная конница И золотые птицы дивных колесниц. Пусть племена на долгий миг замрут от ужаса, Когда закроет солнце мой надменный флаг. По всей земле пройду и только пыль закружится Под сапогом моих безжалостных фаланг. И будет степь покрыта вся телами вражьими, И будет ветер петь последний гимн заре. Всё это будет, а пока подайте,граждане, Кто сколько может на прокорм царю царей.

A. Тепло и уют. Только сердце не просит тепла. Не пламя костра, а холодные звезды мне ближе... Колеса стучат, но вечерний экспресс на Милан В альпийских снегах, словно жук в янтаре, неподвижен. А время мое и пространство мое - за окном, Где хмурый Монблан упирается в звездные выси... Я с грустью смотрю, как торжественно в небе ночном Над горной грядою восходит созвездие Рыси.

Мир неприветлив и прост. Это шквалистый ветер с норд-оста, Хмурые пенные волны и крейсера мрачная сталь... Если увидите в море уютный коралловый остров, Щедро стреляющий в небо фонтаном тропических пальм, Если услышите с берега лилий приветливый запах, Если туземец улыбкой корабль поприветствует ваш - Похороните навеки под музыку пушечных залпов Этот не кстати возникший, но слишком желанный мираж.

Ростовцеву С. Камень стен и гвардии кольцо Не отменят траурную дату... Ветер чуть колышет над дворцом Клочья императорских штандартов. Кончилась великая пора Золотых побед и славы яркой. Милостыню просит ветеран У развалин триумфальной арки. Ничего уже не уберечь. Прежний мир волна судьбы накроет. Бьёт дождя осеннего картечь По забытым статуям героев. Призраки поверженных корон Замерли в предчувствии парада... Но ещё цепляется за трон Жалкий и бессильный император. Пуля, гильотина или яд... От расплаты никуда не деться. По дворцовым лестницам гремят Сапоги мятежников-гвардейцев. А когда уймётся суета, Из дворца в мундирчике облезлом Выбежит гвардейский капитан, Маршальским размахивая жезлом.

Из Железного Сердца Холодному Мозгу. Депеша. Несмотря на упрёк, что позиция наша слаба, Наступление Счастья сегодня отбито успешно. Подкреплений не требую. Искренне маршал Судьба.

Над бастионом Железного Сердца Плещется белый флаг. Изгнан навеки Бесчувственный Герцог, Войско разбито в прах. Под документами подпись и дата. Крепость сдана. Виват! Маршал Судьба со своим адьютантом Тайно глотнули яд. Армии Счастья парадной колонной Входят в притихший форт. К подданным новым они благосклонны- Общих полно забот. Но по пустым коридорам генштаба Бродит Холодный Мозг. Он не умеет быть добрым и слабым, Мягким, как тёплый воск. Истинной логики признанный гений Твёрд и спокоен. Он Знает, что скоро бригады Сомнений Вновь восстановят фронт.

И если всё же есть на небе бог, То всем нам призадуматься бы в пору: Неужто в канцелярскую контору Он превратил бы звёздный свой чертог? Неужто стал бы слушать хор молитв И в каждую вникать до самой сути? Склонясь над фолиантом Книги Судеб, Что весь и так чернилами излит, Неужто стал бы отмечать грехи? Не стал бы. Мне подсказывает что-то, Не выдержал бы он такой работы Среди пустой бумажной шелухи. Через неделю бросил бы перо. "А ну их к чёрту!"- буркнул бы невнятно. Для бога дело есть куда занятней - Творить многообразие миров.

Оле Какую линию ни гни, Судьба за нас распорядится... Рассвет.Пристёгнуты ремни. Осколки сна. Бортпроводница. Седые льдины облаков Зовут, но их ли зов я слышу? А ты безумно далеко, Мне горизонт сегодня ближе. Я не коснусь твоей руки, Не обниму тебя за плечи... Аэропорта огоньки Качнувшись двинулись навстречу. Мне жаль, что так и не смогли Свои открыть друг другу тайны. На самом краешке земли Застыл на миг авиалайнер. И словно лопнула струна... Ну а могло ли быть иначе? С тобой прощаюсь. Вспоминай Хотя бы изредка. Удачи!

В городе чувств у власти погибший бог. Раньше он был всегда справедлив и строг. Ныне он мёртв и губы его немы... В городе чувств теперь диктатура тьмы. В городе чувств введён комендантский час, Факел мечты на башне дворца погас, Трубы молчат и некому больше петь... В городе чувств по улицам бродит смерть. Смерть и десяток чёрных фигур в плащах. Найдена жертва - вздох и кинжала взмах... Чьи-то мольбы и жалобный тихий плач Без суеты прервёт топором палач. Кто уцелел- бежит не жалея ног Прочь из страны, где правит погибший бог.

Завтрашней войне посвящается. Уносимые ветром стада облаков К горизонту плывут обречённо. Под крылом сонный город ночным огоньком Чуть мерцает в безмолвии чёрном. А полковник сказал, это город врага... Есть приказ. С ним бессмысленно спорить. Шум в эфире, нахлынувших чувств ураган, Серп луны над приветливым морем, И стремительной птицы священный разгон... Мир прекрасен в деталях и вцелом! Я сегодня с восторгом смотрю на него Вновь и вновь через рамку прицела.

О. К. Мне кажется, жизнь для меня раскололась На то, что ушло и на то, что мне снится. А знаешь, я всё ещё помню твой голос Улыбку, снежинки на длинных ресницах. Я помню глаза, ради блеска которых Готов был сражаться с морозом и зноем, Пушистых волос восхитительный ворох, На плечи спадающий русой волною. А знаешь, я всё ещё помню твой почерк Храню твои письма в потёртом конверте... Но сон побеждает и тысячи прочих Бессмысленных линий слились в круговерти: Забытые чувства, унылые взгляды, Ночных электричек пустые вагоны... И памяти капли как капельки яда Бесшумно крадутся по стёклам оконным.