12 30 45 16 11 17 45 13 6 15 18 3 2 1 14 105 145 1 4 8 130 18 50 11 11 16 108 3 15 60

Месило, месило, а может, мело Юлило, пылило, и утекло Бодрило, бодрило глазами окно В двери стучало «Оно-не оно» Парило, парило и отлегло Вместимо вместило, но не ушло Твердило, твердило, а мне все одно Я слухом измерил «Оно-не оно» Корило, корило, и заросло Плечило, ручило, и занемогло ВверИло верилА… гротеск, но умнО Стекло по перилам «Оно-не оно»

Со старых стен, перед рассветом, Своим изящным ноготком, Ты соскребаешь пятна лета, Еще не смытые дождем. Из мутных луж на небо смотрят В них погруженные дома, Из окон темных осень льется, Ласкает пустоту рука.

На ярмарке потерянных часов, Нет суеты и нет столпотворенья, Здесь годы ожиданья продают, И жизнь за миг без страха и сомнения. Вот, на прилавке горочка часов, Растраченных в унылом прозябанье, Вот годы сна, прошедшие без снов, Вот миг надежды и года прощанья…

Огрызок яблока на мраморном подносе, Измерил жизнь надкусанным нутром, Запнулся миг на взвешенном вопросе, Застыло время за окном. На пыльный стол легла устало тень, И в никуда протянута рука, Со скрипом кто-то открывает дверь, Куда-нибудь, а может в никогда. Слились все звуки в монотонный гул, И в унисон Луне трепещут стены, Спокойно спит накрытый пледом стул, И неподвижны веки Мельпомены.

Пробираясь сквозь сумрачный лес: Полуснов, полулжи, полутени, У порога «не там и не здесь», Я ногтями царапаю двери. За которыми, спят взаперти, Полуправда и полупрощение, И небрежные полустихи - Полурифмы на пол вдохновения. Ухожу в полусон, в полуявь, Полужизни и полусомнения… Одинокий пацан, у реки Топит в волнах мое отражение.

В неистовом стуке колес, В незыблемой правде платформы, Таится проклятый вопрос Эпистемологии формы. Таится проклятый ответ Об истинной сути прощенья, О взглядах из треснувших век В таинственных рельсосплетеньях На села, поля и леса Налипло твое отражение, Как много вдруг стало тебя В купейном твоем просветлении. И грохот колес вдруг затих. В каком - то тупом упоении, Ты не едешь, ты лишь стоишь, Приводя этот мир в движение.

Я продолжаю диалог С тобой В моем воображении, Ведь в лексике моей души Глаголов нет В прошедшем времени. Еще немного И с тобой Я уравняюсь в летах прожитых. Ты будешь вечно молодой, Я буду Вечно искореженным.

В укромных уголках моей души, Нет радости, и нет печали, Нет совести упрёков и тоски, Там нет друзей, там не живут враги, Там расстований нет... И нет любви.

Все эти звуки, что прорвались Сквозь плотно сжатые уста, Так неизбежно потерялись В пространстве грязного стола Сквозь плотно сомкнутые веки Я наконец-то рассмотрел: Дороги, руки, пальцы, вехи… И бесконечности предел Упорно вечность раздвигаю, Оглох от вязкой тишины И время терпкое ласкают Всегда спешащие часы.

Трамваи медленно ползли, Глотая мед из проводов, И Бог застыл в твоей тени, Весна неслась поверх голов. Пролился утренним дождем, Из поднебесья мягкий свет… Давай, немного подождем, С вопросом: «да?», с ответом: «нет!» Давай, не будем говорить, А только слушать и молчать, Пока на сцене кто-то будет Про нашу пьесу жизнь играть.

Ты стройна, словно пальма, как Солнце красива, Авигаиль подобна, своей добротой… Но я встретил тебя, и меня ты убила, О, злодейка – Изевель, я болен тобой! Ты прекраснее ночи, своей красотою Я же, болен смертельно, любовью к тебе Я тебя умоляю, не дай мне погибнуть И исполни желанья, что скрыты в душе!

Когда любуюсь я рассветом, Мне мудрость Солнца по душе: Оно, на время, одолжило, Свой свет, проснувшейся земле Ну, а ночные все светила, В залог оставило себе.

Смотри, о, созданный, каким ты создан: Дал пару рук и ног тебе, твой Господин Тебе Он пару дал ушей, и пару глаз... Но языков во рту твоем, не два, всего один Надежно скрыл Он твой язык зубами, И губы стали для него стеной, И потому, полезнее не говорить, а слушать И драгоценнее язык, что скрыт щекой.

Господь, в изгнании моем, в Тебе мое спасенье, И тенью милости Твоей прикрою наготу, Моих желаний больше нет, Твои лишь повеленья Подарят радость и покой, никчемному рабу В Твоих руках, Господь, пути всех созданных Тобою По ним ведешь Ты их Творец, к нужде или покою, Открой скорей мои глаза, и сердце укрепи, Что бы сумел пройти я, по Твоему пути Смотри, я у дверей Твоих стенаю, днем и ночью, Ищу, Господь, пути Твои, покуда не найду И только к одному Тебе, душа полна любовью Я позабуду отчий дом, когда к Тебе приду. И милосердие Твое, со мной во всех скитаньях, И милость вечная Твоя мне будет воздаяньем, Без страха я взираю, на множество дорог, Ведь слово Твое, Господи, свеча у моих ног.

Взойди ко мне, о, мудрый человек, И не ходи стезей твоих соседей, Ты Лот, что поселился среди них, Я Ангел, а они Гоморры дети.

Я князь, а стихи - мои слуги, Я скрипка, для всех кто поет, И стихи мои, как корона, Что царю почет воздает. Они диадеме подобны, Что у принца на голове И хоть мне всего шестнадцать Давно я старик в душе.

В преддверье вечера, смотри, краснеет Солнце, Как будто завернулось в красный драп, И во все света стороны бросает Кровавый свет, неслыханный закат, Нагим оно взошло над этим миром Нагим, в покровы ночи упадет, И темными, вдруг, стали облака Как будто облачились в мешковину О горькой смерти Икутиэля скорбя.

Смотри на небо, добрый друг Оно, как чудный сад: В нем звезды розами цветут На лунных берегах.

Когда я был тобой, я наблюдал пространство, Сквозь пыльное окно невзгод и суеты. И проносились дни, а я хотел остаться, В той серой тишине, где я, всегда лишь ты. Когда я стал собой, я отворил все окна, И поснимал замки, с запыленных дверей И заиграли, вновь, забытые полотна И засиял, вновь, сонм разбитых фонарей Когда я стану Им, исчезнут даже стены, И растворится все в безбрежной пустоте И светом озарит пространство ойкумены, Я перейду неспешно, из ничего в нигде.