Я проснулся от жестокой боли во всем теле. Я открыл глаза и увидел медсестру, стоящую у моей койки. — Мистер Фуджима, — сказала она, — Вам повезло, Вам удалось выжить после бомбардировки Хиросимы два дня назад. Но теперь Вы в госпитале, Вам больше ничего не угрожает. Чуть живой от слабости, я спросил: — Где я? — В Нагасаки, — ответила она.

Гляжу я ногомяч по ящику, И вспоминаю о былом... Да наподдать тому начальнику, Что испоганил нам футбол! Та слава где и то наследие, Что кубки за страну брало? Печально смотрят на наследников Федотов, Яшин, Иванов И почему у нашей сборной Игра день через два идет? Быть может, футболист Широков Ответец в Твиттере найдет? Когда же наши футболисты, Бороться будут до конца, А то лишь чехов обыграли - И все, медаль давать пора! Куда огонь в глазах девался У Березуцких с Павлюченко? Поможет, может быть, Аршавин? Не в сборной он? Его проблемы! И почему один Дзагоев На поле хочет побеждать? Не может вечно Акинфеев Ворота от мячей спасать! Дик Адвокат помочь пытался За пять мильонов евро в год. Ему-то что?

Я не знаю, кто сказал вам, Что у поэтов нет души. Что не могут они сути Видеть фибрами души. Кто сказал вам, что поэты - Не пророки, а лжецы? Что сердца их страсти полны, А глаза темны, пусты? Нельзя поэтом стать случайно - Родиться только можно им, Чтоб слога праздным созиданьем Влиять на непонятный мир. Легенда есть - когда родится Поэт в сей беспокойный век - Звезда на небе загорится, Чтобы светить ему навек. Поэт - немного больше чем поэт... И суждено поэтами рождаться Лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства. Кому уюта нет, покоя нет.

Я прошу, ты не дай мне уйти... Дверь входную не дай мне закрыть. Я уйду тихо-тихо, как тень В тайн чужих беспросветную сень. Я уйду до восхода светила, Будешь ты еще сладко спать. Теперь надо слезу не пустить мне, Когда буду тебя целовать. Меня больше ты не увидишь... Слишком разными стали с тобой. Убегая от наших желаний, Мы смирились с нашей судьбой. Никогда я тебя не забуду - Блеск печальный оливковых глаз... Лишь букетик фиалок на тумбе Всплакнув тихо, вспомнит о нас. Я в дверях задержусь ненадолго, Как раскольник, сошедший с пути. Ожидаю что тихо мне скажешь, Что не дашь мне так просто уйти.

Когда я на тебя смотрю, дар речи я теряю... Чего-то я хочу, но даже не желаю. Во сне лишь только, улыбаясь, вижу я - Желанное лицо, желанный стан, глаза... В глазах цвета мечты читается надежда, Увидев раз, не станешь тем, кем был ты прежде.

Без названия Когда встречаешь тех, кто рядом, Неровным провожаешь взглядом, При встрече сразу не поймешь - Где правда тут, а где тут ложь. Два тела. Ночь. Блаженство. Стон. Они вдвоем? Иль это сон? И вновь назавтра по делам, Пойдут - сама и сам. А годы будут лететь мимо, Как день прощальный января. Тогда всего лишь надо было Навстречу первым сделать шаг

ГЛАВА ВТОРАЯ. ОТКРОВЕНИЕ ЗА ОТКРОВЕНИЕ Глава 2. Откровение за откровение Первую половину дороги ехали в гробовом молчании. Яно пребывал в собственных раздумьях и, как показалось Артемиану, был слегка взволнован. Вечер медленно, но праздно клонился к закату, в последний раз брызгая умирающими лучами заходящего солнца на окрестности. -Нам надо остановиться на ночлег, - проговорил Артемиан. Перспектива передвигаться ночью не очень его радовала. Кроме того, он все еще неуверенно держался в седле, отчего его лицо имело прямо-таки болезненную бледность. Яно молчал. -Ты слышишь меня? Мы должны заночевать! Яно молчал. Тогда Артемиан решил действовать по-другому: -А ты из неразговорчивых, да? – подбоченясь, едко заметил он, однако голос сорвался, и это больше получилось похоже на карканье. -Мне платят не за то, чтобы я с тобой болтал, - безэмоциально пожал плечами Яно. Выражение его изуродованного жизнью лица стало слегка презрительным.

Глава 1. Артемиан из Каис-Шафры -Молодец, Артемиан! Теперь концентрируй силу для удара. Вот так, хорошо! Теперь бей! Невысокий молодой человек с наивным, почти детским лицом старательно сосредотачивал в руках сгусток магической энергии. Работа была, видимо, не из легких, поскольку он отчаянно стиснул зубы, а на покрасневшем от усердия лице выступили крупные капли пота. Наконец желанная концентрация была достигнута, и молодой маг с громким криком выпустил сгусток магии в своего наставника. Длиннобородый, согбенный, но величественный старик даже не почувствовал удара. Магия, казалось, со звоном отлетела от его белого балахона обратно в ученика. Тот упал на спину, подняв над собой тучу пыли, чем вызвал злорадный смех остальных учеников. -Молодец, Артемиан – с довольным выражением лица кивнул головой наставник, скрестив руки на груди. – Уже гораздо лучше. – Занятие закончено! – громко объявил наставник, отворачиваясь от своих учеников и тем самым давая им понять, что урок завершен.