И вот однажды зимой Термометр покажет +15. И будет хотеться домой, Но кто-то попросит остаться. Киты устали держать Планету на сильных спинах. Им тоже нужна кровать, Пижама и плед синий. Вот видишь, даже киты Усталые от занятья. Но ты, лишь ты, еще раз ты, Ты – вечное. Ты – проклятье.

Есть в человеке человечье, Оно порою крепко спит. Своею пламенною речью Не даст доспать ему пиит. Есть кодекс правил, Норм моральных. Его нам следует блюсти, Отбросив всякую лояльность, Забыв о «завтра», «вот с шести…». Есть человечье в человеке, Его лишь стоит пробудить. Поляк ты иль родился греком – Сумей себя в себе открыть!

Ты всех убедил, что ослеп, С рождения будто бы глух. Характер твой больно свиреп, Но только с утра и до двух. Наощупь дорогу искал, Врезался, бывало, в старух И бил за бокалом бокал, Но только с утра и до двух. Ты всех убедил, что ослеп: Соседей, сестру… А твой дух Не помнил счастливых лет, Но только на время – до двух. А в два ты уже засыпал, Ты видел и не был глух, Всё имя моё шептал, Во сне, То есть – после двух…

Если имя моё ненароком Упомянуто будет при Вас, Просто сделайте вдох неглубокий И другую зовите на вальс. Если голос чужой Вам напомнит Ненавистный мой звонкий глас, Отложите на время трёхтомник И другую зовите на вальс. Если гнусные воспоминанья Посетят в неуместный час, Вы у корня губите скучанье И другую зовите на вальс. И доколе Вы будете в танце Нелюбимых к себе прижимать, Что мой лик в Вашем сердце остался, Безошибочно буду я знать.