Прозрачны, словно не окрепли Их корни, впившись в плоть земли, На мраморных прохладных стеблях Цветы коринфские цвели. Там, в надмогильном аромате Цветов из камня, зла, тонка, В блестящем деревянном платье, Без скрипача и без смычка, Не глядя в зеркала и лица, Не чуя под собой пути, Плясала скрипка-дьяволица С единственной струной в груди. Отметил кто-то тайным знаком Порока, муки и тоски Бедро, обтянутое лаком, И струн погибших завитки. На дне зеркального колодца Плясала, в полный вздох дыша, Она, как будто не порвется Ее последняя душа И паутины саван липкий Ей не соткет чердак чужой, Склоняясь пред безгласой скрипкой, Как пред безглавой госпожой.