* * * К полуночи я дважды изможден. Со мною чай и положенье в кресле, Пустые мысли, присказки. И если Протяжный день окончился дождем - Я думаю, что это обо мне. И близкий шорох (тополь поднимает Листву) меня печально занимает - И больше получаса я вовне. Мне будто незнаком обычный строй Книг за стеклом и пятен на обоях. Я вижу зеркало, но в нас обоих Не чувствую себя. Зрачок пустой В смятении, но словно даже рад, Как сплетне, - неожиданной работе; Снует и скоро гибнет в повороте На зеркало, где поджидает брат. И эта смерть подхлестывает ум: Давно готов размер - лишь дайте тему. И тишина выдерживает стены, Как подвиг на себе, и всякий шум В такой тиши - как голос божества Незваного, неправильного. Плотно Пигмей меня объял - и неохотно, Как кошелек, я достаю слова. И вскакиваю. Кресло, шевелясь Еще секунду без меня, однако, Живет - и переносит на бумагу Моей рукой своих плетений связь. 8.01.97