Перейти к основному содержанию
Он и Она
Чрезвычайно дорогой для меня женщине, московской поэтессе Светочке Марковской. Спасибо, родная, что сдвинула моё перо с мёртвой точки. Она не знала акушеров, Она вздыхала под торшером, Она кота звала «мон шером», Но кот шипел, и хвост трубой. И он в бредовой говорильне, В подкрышной опиекурильне Как кур, посаженный на гриль, не Находил себе покой. Она по пятницам ласкала Богатого бисексуала, Который, как потом узнала, С ней изменял секретарю. А он одновременно тискал Миниатюрные пиписки Двух китайчанок. После виски Их провожал: «Благодарю!». Он бурно продавал и долго Редкоземелье, мех и сорго, Он торговал дарами морга Для местных сатанинских сект. Хотя мечтал о домоседке, С ней семечки погрызть в беседке, С ней Глюка слушать на козетке, С ней вечером пройти проспект. В один из дней приходит лажа: Полулюбовник стался гаже - Кота пощупывал и даже Искал «рокфор» в её трусах. Прогнав его, ложилась рано, Заметь – не принимая ванны, Читала пресные романы И запустила свой просак. Меланхолично - тихо, вяло Она проныла одеяло, Сопливясь, образ изваяла - Подобье горного козла. Чтоб был никак непредсказуем, Чтоб был всегда готов ко всую, Чтобы имел природу злую И чтоб на нём была казна. Пора бы встретиться им, братцы! Господь не захотел мараться, Но в кой-кого потыкал пальцем По направленью «с верха-вниз». Включил Козлобородый разум: Он вник и свёл, сдружил их сразу Дабы хвалиться Божьей фразой: «Ну, слава МНЕ, они сошлись!». Хоть молодость ушла давно, но О юности болтают дома, Недаром помнит вся Молдова Дни «Уна рубль – уна литр». Ему все деньги стали пофиг, Он любит отварной картофель Она, когда он выпьет кофе, Поставит ноты на пюпитр. ………………………………….. В стишке и ядра и полова, Увы, моё перо херово, Хотя херо пока перово - Твердеет, как ты не возьмись. Херо схиреет, между прочим, Хер с ним! Однажды, дед порочный, Я, возбуждённый Музой ночью, Обильно изолью на лист. Годины вымывает кальций, В моче песок, седеют яйца, Мне стало стыдно раздеваться При свете. (Девочка, прости!). Мне сорок два и женщин вдосталь Любим, люблю, пятнаю простынь, Но только в старости, к погосту, Я напишу свой Главный Стих.
Понятно, значит не дождусь) *** У нас и возраст одинаков, и посох носа- слов не надо! С- лова твои от ловеласа не отлепляются, увы. Седеешь милый- эх, зараза, зато перо на оба глаза надвинул, и "мон шер" без газов не обойдётся тут увы. Напишешь стих к едрене - фени, Давай, вставай мой друг, с коленей, или с колен- чего от лени тут не напишешь, ах, увы. Мон хер, тебе в маскву карета, а за июнем будет лето, но ты, прости, что я одета, и не согрею я- увы. Тебе Мюзетта и Жоржетта, тебе - Лизетта и Одетта, тебе.. ах, хватит пистолета, так хватит, что всю жизнь- увы. Но верю в подвиг твой безгрешный, ведь сорок два уже, конэшна, Что? Жер-ебец, тебе конюшня, жуй сено-кос в ребро, увы. :shock: ДжуК
Но пусть Газетта и Котлетта, Не думают со мной «про это» - Я обнаружил этим летом Морщины, шрамы от узды А по сему сказать намерен: Я мрачный некрасивый мерин, Для «света» я уже потерян, Я не гожусь для борозды. Я тихоход для следопыта, Я с гривой лишаём побитой, Мадам, я - старое копыто, К несчастью - и подковы нет. Я был стреножен, был и вольный, Прошёл и пастбища и войны, Сейчас же запах скотобойни Настойчиво мне шлёт привет. Рад, шо помнишь за меня, Юлия. А в центральном мюнхенском пивном баре первая, с которой я танцевал, была Джулия, правда не из Москвы, а из штата Небраска. Будь, красавица.