Мне хотелось уйти молодым, В крайнем случае – в возрасте зрелом, Не отведав под старость плоды Слов лукавых, разнящихся с делом. Я мечтал на халяву прожить, – Жизнь, играючи, ставил на карту; Не нуждаясь в спасеньи души, Соглашался на дьявольский бартер. Мне казалось, любовь – горизонт, – Как достигнешь, – откроется новый… Расставался легко, без забот, Испаряясь, как дым благовонный. Не возвел, не растил, не сажал: Дом, детей, деревца для уюта… Не желая того, разрушал Все, что временным было приютом. Опускался на дно, выплывал, По течению плыл, не противясь… Наливали вино – выпивал, Отдаваясь фортуне на милость. Только где-то в глубинах души, В самых дальних ее закоулках Приближение чуда в тиши Вдруг раздалось отчетливо гулко. И пришло, и наполнило вмиг К вечной жизни Христа благовестье, – Окропил животворный родник И отныне с Иисусом мы вместе. Я познал, что теперь я – не свой, Что искуплен в великой надежде; Был пред Господом нагий, босой, – Во Христе – в белоснежной одежде; Я еще не картина, а грунт, Что Художник нанес на холстину; А любовь – это каторжный труд, Чтобы, строя ее, не остынуть. У любви паруса – алый шелк, Словно в детском кино позабытом… Для того Иисус и пришел, – Дать нам жизнь, и, чтоб жили с избытком. Преклонясь, попрошу у небес Не успех, не корону монаршью, – До конца пронести мне свой крест И испить до конца эту чашу.