Я хочу, чтоб пошли дожди, с тротуаров бы смыли грязь; чтобы здешние наши вожди не вели бы себя, как мразь, не плевали бы нам в лицо, в то же время клянясь в любви; чтоб потребовать от наглецов обещанья сдержать свои; чтобы кто-то сумел дать отпор всё наглеющим здесь харедим; чтобы религиозный террор нам, безбожникам, не навредил; чтобы вынес Верховный суд свой разумный вердикт: мы хотим, чтобы нам продавали тут то, что мы с аппетитом едим. Я хочу. Мы хотим. Все хотят… Только жаль, что громаден разброс – от хотенья сиамских котят до хотенья голландских роз, от желанья прикончить террор до желания им запугать. А в хотенье любом – свой топор и, конечно, своя благодать.