Тужу, что скудно в старости жнивьё. Но «се ля ви» – итог ведь предначертан. Не зря корёжили сознание моё весь век коммунистические черти. Я им служил. И в первых был рядах строителей той вавилонской башни, что рухнула и превратилась в прах, и с нею прахом стал мой день вчерашний. А нынче здесь, в Израиле, я рад, что хоть какая сущность уцелела, и, зубы сжав, могу я делать дело, считая это высшей из наград. И хоть пособие в обрез, не нищ, – и раньше не был через чур богатым, – но в сердце ноет старой раны свищ о поклонении моём догматам. Под разным соусом довлеют до сих пор они в умах идейных мазохистов, подпитывают распри и террор не только радикалов-исламистов. В кровавой вакханалии своей они считают, что их цели святы. На деле – наплевать им на людей: над ними властвуют идейные догматы.