Сумею ль я связать из тех понятий, Что мне отпущены рассудочной судьбой, Ничтожный гимн великому проклятью: Любить и быть возлюбленным тобой? Как оттиск соломоновой печати Горит в моей душе твой нежный взгляд, Когда в нирване сказочных объятий Любовь меня ввергает в свой обряд. В святой невыносимости мгновений, Поймавших меня в сладостную сеть, Твой образ останавливает время, Бессилием одаривая смерть. В простых словах оброненных тобою, Мне слышится звучанье райских труб... Я - лед, что осыпается золою, Разбившись о касанье твоих губ.