Слепая стая чёрных самолётов Летит к себе домой семнадцать лет, И в их кабинах мутно-белоглазых Не трудно умирать, и человек Влипает пальцами в гашетку и насечки, Ведёт в прицел красавицу-акулу, Что держит в пасти кости-саморезы. Смерть будет просто девушкой и рыбой, Почти как в Копенгагене и сказках, Чей всё-же неожиданный приход Как N-часы под небом Байконура Сливаются в воронку: снизу – вверх. И вдруг, лизнув мою морскую кожу, Ты вспомнишь вдруг фрагменты кинофильма О ярой катастрофе самолёта в морской пустыне. Всё невдруг становится прокуренным пространством, Где дети пьют акулье молоко, Играя золотыми плавниками, А в белых лодках, наблюдая горизонты, В одеждах лёгких уплывают вдаль поэты. Djibouti-ville, 4/10/98