Не торопи любовь, наплачешься, не укоряй судьбу, наплатишься, и будет шёлковое платьишко в черничных крапинах обид. Но не обжечься – так пораниться спешишь, - и что с тобою станется? Придёт к тебе худая странница и спросит: «Ну, и где болит? С чужих малин тоска вечерняя, в блажной ирге игра неверного, в зрачках крыжовенные тернии, а за морошкой чёрт-вертун?» И ты - босая, синеглазая – в вишнёвой шальке самовязаной шепнёшь: «Такой-сякой-немазаный», катая клюквину во рту. Ты ей: «Тоска-любовь кромешная в гортани косточкой черешневой, не оттого ль мы, безутешные, остались вместе, ты да я?» Она тебя погладит ласково, сверкнёт цикутовыми глазками и в руки пряжу даст атласную: «Вот так-то, ягодка моя…»