«Да, это правда: я ни разу родному муженьку не изменяла. Случалось, хоть не по приказу, не сердце я, а тело уступала. Физиология, конечно, была всегда в том только виновата. И нет измены тут сердечной, что становлюсь я мягкою, как вата, когда настойчиво захочет меня мужик, и я в желанье таю. И всё тогда во мне клокочет, и я, не думая ни капли, уступаю, как вот с тобой сейчас на пляже, на лежаке скрипучем, деревянном. Нисколько не смущаюсь даже, что поступаем, в общем, дрянно. Но мне-то хорошо! Наверно, тебе неплохо тоже, раз целуешь. Должно, жене ты тоже верный, и дома, почём зря, ведь не балуешь. Но здесь, на море, увлеченья телесной близостью Господь всем спишет, учтёт он это, как леченье: от них ведь каждый счастьем дышит». 60-е годы