28 ФЕВРАЛЯ - ДЕНЬ ПАМЯТИ МУЗЫКАНТА ИЗ БРАТСКА АЛЕКСАНДРА ЕФРЕМОВА _________________________________ -…Победа сына в конкурсе, в далеком Рио, не заинтересовала никого в России, все сделали вид, что это их не касается, даже педагоги не прореагировали никак, не подарив ни цветочка, не поговорив с ним, не поздравив его,- с горечью вспоминает мать Александра Вера Николаевна. – Сын вынужден был искать лучшей доли за границей… Александр преподавал и выступал в США. Потом вернулся в Европу, где работал в знаменитых оркестрах известных театров Австрии, Норвегии, Швейцарии, Испании. Список его творческих достижений обширен. В 1993 -1995 гг. Александр стал Лауреатом музыкальных конкурсов в США и в Европе. В 1996 году отмечен как лучший концертмейстер на конкурсе вокалистов - и, как следствие, награда - исполнение произведений Грига в домике-музее композитора, где он играл в течение 3-х лет и остался непревзойденным мастером. Два года подряд на Всемирном музыкальном фестивале его признавали лучшим исполнителем произведений Гершвина. В его опере «Порги и Бесс» он играл пианиста. - Я знаю Александра Ефремова с 1996 года, когда он аккомпанировал мне в концерте в честь 80-летнего юбилея Георгия Свиридова в концертном доме в Вене,- вспоминал о пианисте знаменитый русский бас Евгений Нестеренко.- Меня поразили его необыкновенные виртуозные возможности. Чрезвычайно трудное сопровождение цикла на стихи Бёрнса он провел блестяще и с удивительной лёгкостью. Его музыкальность от этого только выигрывала, палитра окраски, звучания внешне многообразна. В старинных русских романсах, где, по неправильно бытующему мнению, при сопровождении нечего играть, каждая нота звучала значительно, рояль говорил своим собственным голосом, а «печальные моменты», присущие этой музыке, он провёл с сердцем, из которого исходила романтическая тоска. Всё это делает его соло-пианистом с настоящим концертным опытом, хотя он также выдающийся концертмейстер. Мы прекрасно понимали друг друга, будь то работа или сцена. Я уверен в том,что этот пианист имеет огромное будущее. Увы, будущего осталось на несколько лет. В феврале 2001года он участвовал в конкурсе в театре Ла-Скала... А через три дня жизнь его трагически оборвалась. Он был человек мира, хотя всегда помнил свои истоки, родителей, учителей. В свои редкие приезды в Братск не забывал дать концерт в родном музыкальном училище. Хотя, если быть честным, родина тех лет была неласкова к русскому дарованию. Даже став лауреатом престижного музыкального конкурса, он, по сути, был бомжем в родной стране. И потому лучшей доли талантливый музыкант начал искать в ином месте. Помощь пришла из Америки, оказавшейся более отзывчивой на русский талант, чем разрушенная очередными реформами Россия, который было не до музыки. Но он не терял оптимизма. «Гениально, божественно» - эти слова были любимыми у Александра на протяжениивсей его жизни, когда он встречался с прекрасным и талантливым. Надо было видеть его в момент. Он весь сиял от счастья, глаза его светились лучисто и радостно. Саша стремился каждому доставить радость и благодарил даже за небольшое дело, сделанное для него с любовью. Таким и запомнила его мать. «Не волнуйся, мама, всё будет хорошо!». Это были последние слова Александра Ефремова, которые он сказал матери, провожая её домой в Россию. Больше она с ним не увидится. Он крепко прижал мать к своей груди - и всё! И это объятие Вера Николаевна теперь несёт через всю жизнь как память о своём великом сыне-музыканте, который стал гражданином мира. Теперь навсегда! После смерти Александра Вера Ефремова написала книгу о сыне, которую пытается вот уже несколько лет безуспешно издать. Но в родном Братске нашлось мало желающих помочь ей в этом. Так и лежит рукопись в местной типографии без движения несколько лет. А эту книгу нельзя читать без слез...И чем больше людей её прочитает, тем твёрже память о Саше Ефремове будет в этом мире, который он любил, украшал своей музыкой. Но белый свет талантливого музыканта не удержал... Поэтому друзья пошли другим путём, выставив текст материнского дневника в Сети. И сегодня у него уже немало читателей, которые находят слова поддержки делу Веры Николаевны. Когда-то у меня состоялось телефонное знакомство с комсомольцем Сашей,я приглашал его написать статью для "Восточно-Сибирской правды",но юнкор местной прессы отказался.Состоялся какой-то вязкий разговор,из которого я вышел с чувством раздражения,но постарался этот эпизод забыть.И лишь со временем память вернула мне этот случай из журналисткой практики,еще раз подтвердив,как тесен наш мир... ___________________________________________________ Мировая пресса и знаменитости о таланте А.Ефремова «Александр Ефремов поистине талантливый музыкант. Его игра, которая базируется на высоком уровне музыкальной и общей культуры, приковывает к себе своей правильностью и пластичностью и его романтическим духом. К тому же он обладает прекрасной музыкальной памятью и может мастерски играть с листа. Во время обучения в моем классе (Школа мастеров) А. Ефремов проявил себя не только как отличный музыкант, умеющий играть в ансамбле, но и как талантливый солист, он играл мастерски оркестровые партии в фортепианных концертах и также играл в моём классе в открытых представлениях-«концертах». Профессор Дмитрий Башкиров. «Мистер Александр Ефремов хорошо известен мне с тех пор, как он начал работать хормейстером в оперном театре в Цюрихе. Я была поражена его музыкальностью и прекрасной техникой и звуком. Он играл в моем доме 19 ноября 1993 года, давал концерт в честь дня рождения моего мужа. Он был горячо принят публикой. Мне бы хотелось порекомендовать мистера Ефремова как талантливого пианиста и очень очаровательное и чувственное лицо». Декабрь 16, 1994. Цюрих, Швейцария. Геза Анда (меццо-сопрано, лучшая певица Швейцарии). «От всего сердца мне хотелось бы порекомендовать господина Сашу Ефремова для работы в Венскую консерваторию(главный предмет фортепиано). Я имела счастье однажды услышать его как концертмейстера и как соло-пианиста, я могла восхищаться его неслыханными возможностями и талантом, и также он сможет заниматься педагогической деятельностью. Я уверена, что его возможности, энтузиазм, всегда будут доставлять всем огромную радость». Камерная певица (меццо-сопрано) Австрия, Криста Людвиг. «Солист г. Ефремов нам чрезвычайно понравился, и я лично надеюсь, что для этого пианиста представится ещё несколько возможностей сыграть с нами. Благодаря его техническим возможностям и живой, полной фантазии интерпретации заядлые скептики становятся его колеблющимися слушателями. Необходимо, разумеется, заметить у гос. Ефремова то, что его звук и его возможности играть в романтическом стиле склоняются до современного направления, и я надеюсь, что мы в будущем сможем сыграть с ним как Рахманинова (фортепианный концерт), так и Чайковского». Владимир Симонович 1.11.1995 г. Линц Музыкант оркестра Брукнера «Александр Ефремов – бриллиант, к тому же уникальный талант. Его концерты напоминают гламурный стиль мастерской игры романтической музыки. Его игра включает в себя фигурально-благородное звучание исключительного союза тона и к тому же едва уловимой тонкой страсти, она исполнена в абсолютной внутренней напряженности и постоянном союзе формы. Его явная бесконечно внутренняя сила, его страсть к фантазии, совершенная игра, неоткрытая до конца окраска его игры, его чувства, образы создают экстраординарную атмосферу высочайшего артистического уровня». Журнал «Музыкальная жизнь», Россия, 1986г. «Русский пианист Александр Ефремов дал экстраординарный концерт с отличной интерпретацией джазовых ритмов. Он играл с исключительным чувством для синкопирования на высочайшем возможном уровне совершенства». Обозрение г. Штецер, 1996. «Александр Ефремов… своим техническим превосходством достиг вершины всего возможного в музыке и высочайшей её субстанции». Новый народный листок, 1997. Швейцария. ЧИТАТЕЛИ О КНИГЕ «Очень личное. Я бы назвала это дневником матери. Я рада, что прочла и узнала об этом человеке. Тем более что встретились знакомые мне имена людей, которых я знала. И оттого чувствуется сопричастность к описанным событиям. И оттого, что мой сын Александр тоже далеко от меня, многое мне так близко и понятно, что, кажется, могла бы подписаться под некоторыми словами... Невольно вспоминались слова Свияша о том, что в этой жизни, как правило, нас лишают прежде всего того, к чему мы безмерно привязаны.С этим можно спорить, не соглашаться, но почему-то это часто оказывается правдой...» Галина Кравец Прекрасная и трагическая повесть о талантливом человеке.. так может творить только сама жизнь…» Гера Фотич «Матери не стоит себя журить за ошибки в воспитании сына. Ей должно радоваться тому, что он ушёл из этой жизни, так мне думается, просветлённым (реализованным) как Иисус Христос, Будда, Махавира, Ошо… От меня нижайший поклон.» С уважением Е. Мартынов Это исповедь (или реквием), написанная на одном выдохе и прочитанная мной на одном вдохе. Я пришла, наверное, часов в восемь вечера, открыла её - и даже забыла переодеться, настолько она меня потрясла. Положа руку на сердце, не хотела бы я оказаться на месте этой матери... Галина Миронова ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ Концерт в зале Брукнера (Австрия) К каждому концерту Александр готовился ответственно, трепет- но, с большой душой, перед каждым концертом страшно волновался, ничего не ел, много времени проводил в ванне в тот день, когда должен состояться концерт, вода его успо- каивала. Всё происходило так же и перед концертом, ко- торый я опишу, но мне казалось, перед этим концертом он волновался ещё больше. Давал он концерт Брукнера для фортепьяно с оркестром, в зале Брукнера, а я уже писала, что Брукнер для Австрии, как Бог в музыке, австрийцы его любили, хорошо знали его произведения. Сыграть плохо или фальшиво недопустимо, преступно. Необходимо было выучить каждую нотку, фра- зочку. Саша очень старался. От этого концерта зависело многое. Его волнение передалось и мне, я тоже страшно переживала за него, почти не спала ночами, боялась, что не все билеты будут проданы, ведь он русский, да и не очень известный, а Брукнера до него играли многие, будет с чем и с кем сравнивать. Я всё время думала: «Придут ли люди, заполнится ли зал, ведь у нас не было столько денег, чтобы подкупить людей и клакёрами заполнить зал, как это дела- ют сплошь и рядом сейчас в России». Волнений было много: чужая страна, чужие люди, дома- то и стены помогают, а здесь нет родных стен, разве что дру- зья помогут, поддержат, да я буду переживать, но играть-то придётся ему, а мы – только маленькая группка поддержки. Но как же я плохо знала своего сына и даже не представля- ла, насколько же он талантлив! Послушать его приехали из Швейцарии, Германии и даже из Америки, но перед концертом я этого ещё не знала. И вот наступил день концерта, день его выступления. Кажется, всё было сделано: развешаны афиши по всей Австрии и не только, наиболее почетным гостям посланы билеты, отточена каждая нотка. Но страх за сына меня не покидал, он засел глубоко во мне, в каждом моём органе, в каждой мышце и не отпускал ни на минуту, казалось, что он парализовал даже мозг и припечатал язык к нёбу, перехва- тил дыхание. Такого волнения я ещё не испытывала никог- да в своей жизни. Вообще-то я всегда волновалась, и когда сдавала в школе или институте экзамены, и перед каждым значительным явлением в моей жизни, но это было за себя, а теперь – за сына, которого я любила гораздо больше себя, больше жизни, и поэтому волнение было другим. Саша с утра в этот день умчался на репетицию, и до кон- церта я его не видела. А я осталась одна дома, слонялась из угла в угол, бегая от окна к окну, прислушиваясь к моему бедному материнскому сердцу, которое не хотело сидеть в груди и билось так, что, казалось, скоро выскочит оттуда на свободу. Подходя к концертному залу, я увидела множество машин. В Австрии большая проблема с парковкой, и поэтому люди приехали за час до концерта, чтобы припарковать машину недалеко от зала. С волнением вошла в пустой зал, до концерта оставал- ся ещё целый час, и начала наблюдать. Зал начал медлен- но заполняться. Сначала приехало телевидение со своими принадлежностями, и бурно начали размещаться. Оркестр в яме, как всегда перед концертом, оттачивал в последний раз трудные нотки. Я неплохо понимаю немецкий язык и начала прислушиваться к разговорам рядом сидящих. – Вы не знаете, кто такой этот Александр Ефремов? Что он за пианист? Неужели он может сыграть Брукнера? – ска- зала одна дама. – Нет, не имею представления, - ответила вторая. – Он же лауреат, стал им где-то в Бразилии, - вмешалась в разговор третья. – Да, кажется, он жил в Америке и там давал сольные концерты, - снова сказала первая. – Я тоже об этом слышала. Приехал он из Швейцарии, там играл в оперном театре Сант-Галлена, - вновь встряла вторая. – Посмотрим, как сыграет сегодня. Молодой, а биогра- фия уже стоящая, - вмешалась третья. Зал продолжал жужжать и заполняться. Но как-то уж очень торжественно, никто не говорил громко, все чинно рассаживались по местам, тихонько беседуя друг с другом, и я повсюду слышала: «Александр Ефремов!», но уже ниче- го разобрать не могла, то ли от шума в зале, то ли от волне- ния. Я просто умирала от страха, вертела головой то вправо, то влево, то оглядывалась зачем-то назад и страшно волно- валась, перестала даже соображать и не могла вымолвить ни слова. А уже когда зал совсем затих и объявили о начале концерта, мне показалось, что я умерла. Тишина, она тянется долго и, наконец, на сцене появил- ся мой сын, как всегда с улыбкой, обаятельный, стройный, высокий, в черном длинном фраке и ослепительно белой рубашке, фрак ему очень к лицу и делал его ещё более стройным и оттенил его ржаную копну на голове. Он был так красив и обаятелен, что было трудно от него оторвать глаза. Своей улыбкой, поклоном, который делал только он (так как он умел кланяться, не мог никто), зал покорился ему сразу и разразился бурными аплодисментами. Таки- ми, что, казалось, вот-вот рухнет крыша. И те дамы, кото- рые сомневались в нём, улыбались от удовольствия только встрече с ним и громко хлопали. Саша был очень артистич- ным и умел покорить зал мгновенно, как будто он родился великим артистом, ему не нужно было учиться поведению на сцене. Снова тишина, Саша быстро идет к белому роялю, удобно усаживается, откидывает фрак, на минутку замирает перед институтом, как бы что-то обдумывая, вскидывает голову вверх, взмах руками над инструментом и… - первый аккорд, а за ним льётся божественная очаровательная музыка. Вот он – Брукнер, живой Брукнер перед публикой, зал замира- ет, все взоры устремились на сына, кажется, что зал боится дышать, а сын – кудесник, приковал весь зал к своему инс- трументу. Как будто в зале нет никого, никто не кашляет, не шелестит бумажками, и, кажется, не дышит. В зале много маленьких детей, но и они точно застыли, а концерт длится полтора часа – первое отделение и столь- ко же – второе, а между ними 15 минут паузы. Дети выдер- живают, они по-настоящему любят музыку, с малых лет их воспитывают в любви к музыке. Концерт продолжается. Смотрю на божественные руки сына, что же они творят? То вверх летят и замирают в выси, то снова касаются инструмента и издают такие звуки, от которых мороз идёт по коже. И льётся, льётся музыка в зал, которая заворожила всех сидящих и, кажется, что играет не один человек, а целый огромный оркестр с различны- ми инструментами, поют скрипки, виолончели, флейты, а всего-то рояль сына. Сын сумел обворожить всех. Он чувствует музыку душой, руками, всем своим существом за инструментом. Думаю, что если бы Брукнер был жив, он остался бы доволен таким исполнением и пониманием его великого творения. И вот – последний аккорд, руки быстро летят вверх, в сторону и, наконец, замирают над клавишами, голова скло- нилась над инструментом, как будто пианист отдает дань великому композитору, а потом руки падают вдоль тулови- ща, и пианист медленно встаёт из-за инструмента и идёт на середину сцены, низко раскланивается, улыбаясь снова своей очаровательной улыбкой, и только я понимала, как он устал. Он отдал всего себя музыке, публике, не оставив ни капельки сил себе. На секунду зал от неожиданности такого исполнения за- мирает. Висит мертвая тишина, а потом…Боже, что было потом. Шквал аплодисментов, зал встает, раздаются крики: «Браво, Александр!». Так продолжалось несколько минут. Он ушёл за кулисы, а зал снова и снова требовал пианис- та, и он выходит снова, улыбается, низко раскланивается, умиротворенный, красивый, светлый и страшно усталый. Сердце мое замирает, и кажется, остановилось от умиле- ния, радости, гордости, ведь на сцене мой единственный сын. Не могу в это поверить, мой бедный сынок и взлетел так высоко, и слёзы умиления текут и текут по щекам, вы- тирать их совсем не хочется, пусть катятся. Смотрю на сцену и реву, реву, реву. Неужели это не сон, и всё происходит наяву, не сплю ли я? И это мой сын, кото- рому выпало столько препятствий и трудностей на пути, а он всё преодолел сам, без помощи других, вот уж, действи- тельно, настоящий талант всегда пробьёт себе дорогу. Долго публика не отпускала сына, держала его своими бурными аплодисментами, подарками, благодарила за лю- бимого Брукнера, а он еле держался на ногах, кланялся и улыбался. И только я знала, что стоило сыграть ему этот концерт. Таких концертов у него было множество. Европа его по- любила по-настоящему. Труд пианиста очень тяжёлый, он приравнивается к труду лесоруба. И поэтому пианистами чаще всего становятся мужчины, так как у женщин не хва- тает физических сил, чтобы выжать нужную ноту. Ведь час- то летят даже сальные струны, что не раз случалось и у сына. За сольный концерт он менял 3 рубашки, все они бывали мокры от пота. Нагрузки нечеловеческие. Труд каторжный, чтобы быть всегда в форме, необходимо ежедневно играть по 10-12 часов в сутки. Это я пишу для тех, кто решил отдать себя музыке. Сын всё отдал музыке, у него не было семьи, детей. Рояль он называл любовницей, женой, ребёнком и не мог без этого жить. Закончился этот день обычно. После концерта устра- ивается фуршет в ресторане или кафе, куда приглашают- ся только самые близкие люди, иногда допускаются туда и поклонники, но только чтобы они не мешали отдыхать главному герою. Всё было так и в тот вечер, Сашу поздрав- ляли в кафе, но никто не пил спиртного. Каждый заказал по рюмочки вина и сидел до конца вечер. Все только об- суждали концерт, и всё внимание было приковано к глав- ному герою, моему сыну. Полностью книгу Веры Ефремовой можно прочитать здесь http://stihi.ru/2009/09/21/1134