Сначала я создала лирического героя. Но герой оказался сер, как серое небо, ничего необычайного не предвещающее. И тогда в попытке разукрасить серого героя я оторвала ему голову. Я отрывала ее в второпях, боясь почувствовать прилив нежности, разреветься и в самом плохом случае оставить Героя с полуоторванной головой. Я отрывала голову героя ,как срывают еще не спелый апельсин репатрианты на плантациях какого-нибудь еврея или араба , заметая следы волочат мешок ,полный зеленых цитрусовых. И так я оторвала ему голову и бросила ее в кастрюлю с кипящей водой. Я раскрашивала ее в морковный, а затем в свекольный цвет. Добавляла лук и перчила. Герой был сер в своей предсказуемости. Молчаливо он посматривал на меня, а когда вода улеглась, даже нагловато. Ну что, вопрошал он бездушным взглядом, наигралась, или будем продолжать? Я посыпала голову Героя мелко нарезанной зеленью, я варила суп из головы Героя, как варят уху из головы сома или щуки. Лук щипал глаза, мне, не герою. Герой был стоек в своей серости. Он ничего не требовал. Герой ждал, когда отчаявшись я вытащу его недоваренную голову и прицеплю ее все еще серую к такой же серой шее.