Бокал с вином под звуки лютни, В тиши ночной пылает страсть... Лежит эмир, устав от будней, В его глазах и перста - власть. Едва он руку приподнимет - Спешит седой визирь к нему. Один приказ, и ночью примет Он молодую Фатиму. Под шелком призрачным красиво Танцуют девушки пред ним, Одна средь них - всегда тосклива, В груди томима лишь одним: Едва смеркаться станет в небе, И жаворонок допоет, - Ее изящный тела стебель Рука эмира обовьет. И приподнимет шелк над одром Он, охмелев от вин и яств, И обомлев, оставшись гордым, - Он возжелает пить лекарств С ее закрытых шелком губок, И Фатима, раскрыв лицо, - К его рукам протянет кубок, Взамен он жалует кольцо. Лампады гаснут до восхода: Он насладиться жаждет ей, И, в ожидании исхода, Она пройдет сквозь сто смертей. Но только утро наступает, Он спит, а ей пора в свой храм. Открыв глаза, он не узнает, Что паранджа скрывала шрам, Оставленный его ж рукою, Когда была она - дитя. И бремя ей носить с тоскою, Чтоб в срочный час Аллах, шутя, Ей преподнес и муки счастья, И вспоминанья о былом... Эмиру ж - боль за сладострастья: Боль рук, отсеченных со злом... 20 ноября 2002 года