Мы к мечте немыслимой бежали, на бегу ловя рождённый стих, мы зубрили записи скрижалей, ни черта не понимая в них. Жили жизнью своего народа, мучились от боли общих ран, понимали мы без перевода гордые слова: «Но пасаран!» Верили, что тотчас, на неделе мы сумеем опрокинуть мглу, и носили бороды Фиделя юные студенты МГУ. В молодость нам не вернуться снова: у всего судьбой назначен срок. Только жалко мне, что жар былого весь ушел в бессмысленный свисток. Свищет ветер на забытой пашне, по безлюдным заводским цехам, и свистят герои дней вчерашних, и свистит чиновный новый хам. И страну, и судьбы просвистели. Преданная Родина, прости: мы с тобой не жили, а летели, а сейчас – свистим, свистим, свистим…