Спустя некоторое время, мы собрались всё-таки съездить, выяснить там обстановку. Взяли с собой бредень – и в пойму. Там вода несколько спала и прогрелась, и мы затянули бредень, вернее, попробовали его затянуть. Вода в водоёме успела прогреться только сверху, а внизу… Внизу такое ощущение, что ещё лёд! Ехать было недалече, (славная вещь мотоцикл с коляской!), и мы укатили домой за экипировкой: достали всякое старьё – брюки, рубашки, башмаки, которые хозяйки забыли выкинуть. Экипированные таким образом, мы полезли в эти водоёмы с бреднем. Было местами по горло, но было и рыбно. Рыба не крупняк, но всё же жарить можно. И натаскали мы её порядочно, хотя запах от нас пошёл какой-то странный: то ли горелым порохом, то ли отхожим местом. Ну, что тут думать – илу полметра на дне! Выявила, чем это пахло, моя жена, когда начала чистить рыбку нашу на уху: от чищеной рыбки разило таким духом, что пришлось проветривать квартиру! У меня нет слов, чтобы описать этот, с позволения сказать, запах! Мазут – не мазут, керосин – не керосин, ил – не ил: что-то собранное из самых вонючих компонентов на Земле, собранное, как собирают запахи брендовых духов в каком-нибудь Париже! Мне было сказано, чтобы я свою добычу снёс куда-нибудь подальше, и закопал поглубже, и никому не рассказывал где. «И мы сделали это!» Почему «мы»? Да потому, что всем моим подельникам тоже пришлось проделать это! И это был единственный случай в жизни нашего семейного единодушия! И краснопёрка в водоёмах стала же такою по вкусу. А в Воткинском водохранилище, что всё ещё заполнялось ниже Перьми, в затопленных лесах, в больших количествах расплодившаяся щука, полыла в Каспий вверх брюхом! Мне не верилось, что так, одним махом, можно всё загубить. Но мои рыбные угодья перестали существовать. Через некоторое время мне пришлось в этом убедиться окончательно. Как-то, мне пришлось навёрстывать упущенное по учёбе. Надо сказать, что это мне приходилось делать весьма нередко. Служба, есть служба и скидок никаких не полагалось: от работ, командировок меня никто не освобождал, что иногда приводило к накоплению «хвостов». (Как у всякого студента!) В этот раз, отправив семейство к старикам в Сибирь на отдых, и на откорм, я обрубал «хвосты». Делал чертежи к какому-то курсовому. Примчался дружок, притащил кучу карасей. Деловито сообщил, что взял у соседа взаймы. Он тоже семейку куда-то отправил и холостяковал. В общем, мне было предложено немедленно отправиться в указанном направлении для возмещения карасиного долга. Я, конечно же, не мог себе этого позволить, но посоветовал сколотить бригаду и проделать это без меня. Транспорт я им предоставлю. А пока они отрабатывают долг, я, между делом сварганю уху, а они, проезжая мимо деревни, в которой, Слава Богу, ещё нет сухого закона... Ну, он понял, и вы, наверное, тоже, так что не будем заострять на этом внимание. Когда начало подходить время их прибытия, я начал подготовку к ухе. Для этого я приступил к разделке карасей. Мой, вечно-голодный без хозяйки кот, тоже решил принять в этом участие: заслышав рыбный запах, он поднял такой рёв, что не было никакой мочи не внять ему! Ну, и вывалил я ему для начала рыбьи потроха. Он раздумывать не стал, зарычал, как тигр, и вцепился в них зубами. Ну, думаю, угодил коту! Но не тут-то было: кот опять орёт возле меня! Думаю: «Во, даёт! Проглотил уже!» Кинул ему ещё. А он понюхал, попробовал на язык, да и заорал ещё громче! Думаю: «Заелся гад!» Выбрал ему карасика помельче и вручил, отрывая от сердца. А он, гад, не берёт и орёт во всё горло! Пришлось заткнуть ему глотку куском колбасы, (тогда она ещё была из мяса), а себе сварить уху. Ребятки мои где-то подзадержались, а я порядком оголодал, а уха благоухала укропчиком и петрушечкой, и я решил малость перекусить ушичкой. Налил тарелочку, начал хлебать: что-то не то, а что – не пойму. Решил, что сухой закон виноват. Но, что не он виноват, и, что заевшийся кот не виноват, я понял, когда сделал попытку съесть вареного карася: он, практически не подлежал съедению по причине гнусного запаха! Вот почему мой кот рыбу не ел! Ушку я сдобрил специями и от неё не так разило чёрти чем, а рыбка бедная провоняла насквозь! (Может к лучшему – останется хоть что-то в живых?) И здесь, как оказалось, надежды были напрасны! Прибывшие, через некоторое время рыбаки были без улова: они не нашли то место, где были выловлены караси. Зато нашли то место, где не было сухого закона. Про уху я из-за шкоды промолчал. Сели к ухе, разлили по стаканам, что к ней положено, начали хлебать, переглянулись, но ничего не сказали. «Во, думаю, вкус свалили на хренового повара! Посмотрим, что будет дальше!» А дальше – они всё поняли, когда попытались съесть карасей! Я им про кота рассказал – смеялись. Говорю: «Пойдёте, выбросьте где-нибудь!» Один возразил: «Зачем? Унесу к себе в гостиницу, там всё сожрут!» Парень был холостяком, жил в офицерской общаге. (К слову сказать, на следующий день я у него спросил про карасей: «Съели ли?» Ответил: «Изругали, что мало!» Это к вопросу: съедят эту рыбку вонючую, или нет!). И пришлось мне искать другие рыбные места. А, вообще-то, пришлось переключиться на охоту: там было интересней!