С тех пор уже минуло множество лет, Когда я успел появитьсяна свет, Был слаб и наивен,не знал ничего, Ходил в детский садик - и только всего. А дети кричали:"Довольно мечтать! Уж лучше в весёлые игры играть!" Но жалко мне было разбитого носа, И дёргать девчонок не мог я за косы, Чтоб ухо расквасить, конфету отнять, Совсем не хотелось мне в эо играть. На розовый куст я смотрел с удивленьем, А добрая тётенька, вся в умиленьи, Шептала детишкам:"Не троньте его, Видать он слегка не от мира всего". И даже представить себе я не мог, Что путь мой на Небо, и ждёт меня Бог. Закончился садик, подрос я слегка, Да только и в школе витал в облаках, Там дяденька добрый учил нас всему, Что людям мирским быть должно по уму. Сказал нам учитель:"Довольно мечтать! Сейчас сочинение будем писать". А сам неустанно по классу ходил, В тетрадки глядел, - кто чего сочинил. В мою посмотрел и промолвил:"Ого! Видать, ты дружок, не от мира сего. Видать, с головой у тебя не в порядке, Рисуешь ты ангелов в школьной тетрадке. Религия - тьма, а учение - свет, Нет Бога на свете, и ангелов нет". Ну как после этого думать я мог, Что путь мой на Небо, и ждёт меня Бог. Затем была армия, после жена, Изрядно меня искушал сатана. И все мне кричали:"Довольно мечтать! Лопатою деньги пора загребать!" И мне не хотелось прослыть простаком, В дом денги тягал я, мешок за мешком. Да только жене было этого мало, Ей сколько ни дай - всё равно не хватало. И вскоре я стал выбиваться из сил, "Зачем это нужно?" - однажды спросил. В ответ я услышал:"Ты, верно, того... Видать ты и впрямь не от мира сего". Но я, как и прежде, подумать не мог, Что путь мой на Небо, и ждёт меня Бог. Но вскоре закончились адские муки, Пришли двое ангелов, взяли под руки, Сказали:"Пора от трудов отдохнуть", И с ними на Небо я двинулся в путь. Там нас у ворот встретил Пётр святой: "Пожалуй скорее, я вижу - ты свой. За веру в Христа получи свой венец, А дьявольским козням отныне - конец! Ведь думал всегда ты про душу свою, И вот оказался ты дома, в раю". А после к нам вышел Отец наш Небесный, Он обнял меня, и молвил любезно: "Я ведал, сто ты не от мира того, Любить тебя буду я больше всего".