Ой, Женька Весенников, Женька Весенников, старлей, мой дружище сибирский! Какие едал у тебя я вареники, верней у жены твоей Лизки! – единственной «бабы», какой не коснулись дерьмом гарнизонные сплетни, подруги твоей с глазами косули. Красавицы тридцатилетней. Я был платоничен в любви к ней, конечно, курсант и пацан, и подобье поэта. И я посвящал ей стихи бесконечно. Ты ими обклеил всю дверь туалета! Промчались с поры той три десятилетья. Мне – пятьдесят, а тебе – шестьдесят. Уже у самих нас такие же дети, какими прошли мы вот тот «Зоосад», который тобою описан в романе, где я между прочим помянут тобой, в котором комичность присутствует в драме, и против разврата воюет любовь. Спасибо, Весенников. Твой мне подарок и душу согрел и напомнил в тиши, что в прошлом сейчас никудышный огарок удачно писал неплохие стишки. 1982 г.