В. Мурашек мирок морозный на бурной поры спине. Нам розги речей розданы в раздельно забытом сне, в истёртых следов стране, той самой, где мы не розны, хоть выверено серьёзны ль-музыкой по струне, из ясно чего идущей то вдоль, то наискосок, и делающейся тучей в, увы, непривычном месте, там спаренный наш висок и как-то глаза вместе.