Разгорелась луна в зыбком бисере звёзд. Забелели во тьме купы юных берёз. Отлегли от души все заботы-печали. И тоска по просёлку ушла в серебристые дали. От уснувшего леса отчётливо веет языческим древним пророчеством. И о рёбра скребут, как гитарные струны рука, Непонятные эти стихи, навеянные одиночеством. Убаюканный ласковым ветром и укутанный тёплою мглою, лес, как путник усталый, безмятежно и праведно спит. Аромат трав неведомых, от росы отсыревших, стоящих стеною, Мою снулую душу целит и бодрит. Заплакал филин вдалеке. (Печальнее в лесу его как будто никого и нет!) А огонек, горящего вдали на просеке костра, во тьме парит, как в ночь Купалы Перунов Огнецвет! Я, упокоенный, иду домой, оставив все печали за спиной. Спасибо, Родина моя, что ты так ласкова со мной!