* * * Жены и тёщи измышленья лживые отринет всяк, мою натуру знающий: ежу понятно, вовсе не ленивый я - я, в духе дня, энергосберегающий. * * * Не то чтоб я словарно ограничен, не то чтоб всем назло иду на принцип. Нет, просто мат мне столь же органичен, как ройял инглиш альбионским прынцам. * * * Я скоро стану знаменит, мой стих, пройдя от дома к дому, дойдет в ашрам, и кришнаит затянет нудно "Харе Рома"! * * * Любя фемин, признаюсь господа, предпочитал, понятно дураку, я из баб и девок – тех, что хоть куда, и отвращался тех, что ни в какую. * * * Растворившись в толпе равнодушных пугал, отмеряя потерями круг земной, безнадежно ищу я в сем круге угол свой. * * * Я льщусь надеждой, что не сгину, но чая жребия иного, сойду в могилу, как в вагину, и в срок рожусь в обличьи новом. * * * Душа трепещет раненою птицей, всё – фальшь и ложь, сплошное бла-бла-бла, и с моего помятого ебла слеза горючая за пазуху катится... * * * На роль "владыки дум" не претендуя, пишу себе, как Бог положит на душу, и критиков с порога шлю в пизду я. Ну или в жопу – это там же, рядышком. * * * Я непривычен топать строем, уж лучше посох и сума, чем виражи гудящем роем пред кучей важного дерьма. * * * Иной поэт меня, поди б, кнутом собственноручно на конюшне высек. Мы, дескать, всё о вечном, о святом - а ты об чем - об выпуклости сисек? И осознав безнравственность свою, я воспарю душой к небесной выси, и сверху песнь о Родине спою, как много в ней лесов, полей и сисек.