Иван Ильич достал чекушку, С бутылки выплескал все в кружку, И залпом выпил все до дна, Скривившись, словно от говна. Сказал: "Ы-ых, ебена мать!", Как спирт внутри стал обжигать. Но только выпил самогон, Как тут же срать надумал он. Говняный ком живот надул, И, словно лев, он пердонул, Едва не выстрелив говном, И побежал в сортир потом. Пол деревянный заскрипел, Мгновенно снял штаны, присел, И, вываливши словно буй, С залупой толстой длинный хуй, Кусок газеты оторвал, И, будто мамонт, навалял. И так полна была дыра, Теперь вообще говна гора. Иван Ильич чуть отдышался, Газетой вытерся, поднялся, Засунул хуй в штаны, и встал. Ну надо ж, сколько навалял!