Я стою у Стены. Я стою – не молюсь. Я на Нечто, на Символ, на Выдумку злюсь. Я, должно быть, один здесь из сонма невежд, потерявших навеки остатки надежд. Было: я, оставаясь почти что без сил, тщетно Бога молил, унижаясь просил прекратить издеваться над моею женой. Бог не слышал меня, отделённый стеной из больших, многотонных и древних камней, где записки торчат из доступных щелей. В них прошенья к Нему оградить от сумы, от террора, что вечно страшнее чумы, не позволить властям обижать бедняков, обо всём люди просят без обиняков. Только я ни о чём у Него не прошу и на кладбище этих записок гляжу. И какая-то мне непонятная грусть неестественной тяжестью давит на грудь.