Солнце медленно опускалось. На него уже можно было недолго смотреть. Хотя оно оставалось ещё огненным, ярко полыхающим, но теперь было ясно ограниченным на фоне нежно-голубого неба. И не жгло. Но накалённый за день воздух давил своей жаркой тяжестью. С горизонта навстречу солнцу поднималась сиренево-серая лёгкая грусть. Тени ещё были совершенно уверенны в себе. Солнце опускалось всё ниже и ниже, тихо краснея. Всё выше и выше поднималась грусть. Её лёгкая сиреневость всё больше и больше уступала тяжёлой серости. Они встретились – ярко багряный, чётко очерченный, но ещё горящий внутренним жаром, шар и грусть, почти совсем серая, утопающая в темнеющей безнадёжности. Тени потеряли свою уверенность. Израненное серостью, окровавленное солнце тихо умирало... И вот его уже нет. А неподвижный воздух всё ещё давит своей жаркой тяжестью. Серость. Всепобеждающая тёмной безнадёжностью серость. Скоро ночь. Принесёт ли она желанную прохладу? 1989