- Ну, привет, Череха! Привет, роднулечка моя! Эт, как ты сегодня расфуфырилась, прям, невеста, не больше, не меньше! - Анна Степановна, миловидная и благообразная старушка, весело семенила вокруг толстой, старой черёмухи, усыпанной искрящимися на солнце цветами. С каждым шагом лицо пожилой дамы всё больше светлело и молодело. Обрадовалась встрече и черёмуха: заволновалась, зашуршала белоснежными кистями и щедро осыпала подругу невесомыми лепестками. - Ну-ну... Хватит! Вижу, что обрадовалась. А помнишь, как мы с тобой познакомились? - Анна Степановна, кряхтя, опустилась на скамейку в тени дерева. - Меня, родившуюся неделю назад, мама с папой вынесли на первую прогулку. Ты увидела мой курносый нос и бросила в сморщенное личико целую пригоршню своих лепестков. Я тогда первый раз в жизни чихнула под счастливый смех мамы с папой. Да... Сколько вёсен пронеслось... Целых восемьдесят! Вот так-то. Черёмуха горестно зашелестела листвой. - А потом, помнишь, как я плакала в твоей тени в 42-м, когда мама сказала, что папу убили на войне? Мне тогда 9 лет было, но что такое похоронка все мои ровесники знали непонаслышке. Как мы тогда боялись почтальона! Вся улица пустела, стоит только показаться почтовой сумке. Но в каждом окне шевелились занавески: все зорко следили в какой двор завернёт потерявший на фронте ногу дядя Фёдор. Похоронок боялись и взрослые, и дети. Анна Степановна смахнула со щеки лепесток черёмухи вместе со слезой. - А после войны, в 53-м, мы к тебе приходили уже с будущим мужем Василием. Ты нас тогда венчала, осыпая лепестками, словно монетками. Какие же мы тогда были молодыми и счастливыми! Даже не заметили, как 50 лет пролетело. Вот уже и Василия Андреевича больше нет. Одна я осталась. Что? Дети? Да у них у всех свои жизни, свои семьи. Не могу обижаться, часто навещают, деньгами помогают, звонят. К себе зовут жить. Но куда я поеду из своего родного дома, где прошла вся моя жизнь, где каждая царапинка на стене рассказывает мне целую историю? Да и как я тебя-то покину? Ты да я, - вместе будем дни коротать. Черёмуха ласково провела веточкой по голове старушки, щедро припорошив и без того белые волосы Анны Степановны. "Ч-хи!" - пискнул кто-то за спиной. И тут же - раскат молодого, счастливого смеха. Анна Степановна проворно обернулась: на соседней аллее молодые родители бережно смахивали с лица своего первенца черёмуховые лепесточки. Рядом с коляской весело трясла первыми цветами молодая поросль моей Черехи.