Из всех просторов, уводящих к «однажды», к сентябрьской звезде над полем, где мы стояли, закинув головы, остался сад как узкое окно в пространство. Гляжу в него с такой же жадностью, как смотрят неисцелимые, перебирая прошлого угли. Квадратный плед и две руки поверх — ненужные, тугие, не свои. Сад собственными жизнью и смертью полон, и воплями о помощи, и эхом безнадёжной тишины. И глиняными ложными зверями. Но ты представь на миг, что станет с нами, вдруг этот сад наутро отними.