Я шёл по городу, шёл снег В кишке подземной перехода Урчала сотней человек Непроходимость пищевода. Топорщился ларьков гастрит, Сосиска позднего трамвая Вползала в сумрачный Аид лицо искрою обдавая аборигена, чьей мечтой был постный суп и чашка чая у входа сгорбленный святой просил на хлеб, не замечая звезды в дырявом котелке на опрокинутом асфальте стоял с оскоминой в руке от постоянного “подайте”. Гремела музыка, в углу Как мертвяки, при жолтом свете В грязи, подобно барахлу Лежали скомканные дети. Рожденные без матерей, Но с явной допомогой мата Да постоянного “налей”. Дым сигаретный плыл, как вата, Вплетался в разговоры, жил, Творил свои средствА и цели Влюблялся, головы кружил, заимствуя мозги и щели, Трясло бетонное кубло, С налитой кровью красной рожей Покуда мной не пробрало И вырвало на свете Божий. p.s. …и в этот миг, как в сладком сне порою зимнего ненастья любой фонарь казался мне звездой пленительного счастья.