А я опять над повестью уснул. Ну что поделать! – утомляет проза. И хорошо, что прочен старый стул, но крайне неудобна что-то поза. К столу, чтоб лечь, стремится голова. А грудь меж стулом и столом зажата. Бессилен, как пожухлая трава! И в голове не мозг, а вата. Виной такому пошлый детектив: он охмурил на первой же странице. Прокисших слов его аперитив кошмаром страшным в полудрёме снится. Уж сколько раз давал себе зарок не нагружать себя подобным чтивом, но нам науки не идут ведь впрок, ругаемся потом лишь неучтиво. Нет, чтоб отдать себя стихам в полон, ведь с детства к ним я так неравнодушен! Над их страницами не тянет в сон, и мозг не будет пустотой загружен. То музыка, то артобстрел в строке, бывают строфы как роман весомы. … Я сполз со стула. У меня в руке виновница моих мыслишек сонных.