Стирая грань меж маревом видения и сном, в мозгу сжигая борозды-извилины флэшбэком давил на уши монотонный шорох парусов, ворвавшийся в реальность из неведомого века. Сыграло подсознание на связи двух времён, вливая в правду бытия иллюзии обмана: форштевнем кожу океана режет галеон, а голова моя покрыта выцветшей банданой. Пылает божьим гневом в раскалённых небесах слепящая звезда, испепелив остатки веры: не может быть любимцем бога истинный корсар, живущий по неписанным законам флибустьеров. Я брал от жизни всё, что мог… я покупал любовь, меняя мёртвый луидор на храм живого тела… и досыта клинок побитый пил людскую кровь, когда артерии и вены рвал осатанело. Измерен вес души монетой звонкой из казны, но Посейдон меня хранил русалочьим эскортом, судьба моя – корабль на гребне пенистой волны, но для людей несведущих я – человек за бортом. Стараясь к разуму взывать напрасно сил не трать, мне корабля смолёный борт дороже тверди суши: сознанию корсаров дарит штиль морская гладь пока бессонный океан не примет наши души. Пускай за бортом жизни вперемешку кровь и пот и ропот недовольства, как предвестник чёрной метки: зато спокоен – не толкнут меня на эшафот безнравственной медузы-лжи стрекательные клетки. Корабль, конечно, не Эдем – я здесь не мало лет, ловлю холодный смерти взгляд и ощущаю кожей: но если ты не честен, будь готов, что твой скелет на рее станет шаржем, оскорбив «Весёлый Роджер». За бортом мерный плеск волны и полная луна, судьба дрейфует с кораблём в китов сопровожденье… Скольжу в реальность будней, обрывая цепи сна, вручив календарю на растерзанье наважденье. Как тот корсар из прошлого изгой и еретик, с судьбою исковерканной и образом затёртым… И каждый день в ушах звенит один и тот же крик, в меня летящий, словно камень, «Человек за бортом!» Душеспасительная блажь «Покайся и приди…» звучит из уст «самаритян» сродни совету друга. Но мне собою быть, пускай безвестность впереди, дороже, чем оковы вами брошенного круга.