( из книги "ДЕТИ ЯНУСА") Флоренция.От предлагаемых уличными торговцами разностей рябит в глазах. Моя спутница протягивает руку к симпатичной сумочке. — Оставь! Это подделка. “Итальянцы,- пишет английский писатель Мартин Солли,- давно превратили бизнес подделки в настоящее искусство. В этом им нет равных. Потребителю никто не может дать гарантии подлинности той или иной вещи, и это еще больше раззадоривает проходимцев от искусства. Вам нужна античная ваза или скульптура Модильяни — нет проблем, современные “ мастера” удовлетворят любой спрос”. « В театральном обществе,- развивает эту мысль публицист Чезаре Марки, назвая театральным обществом Италию,- образ значимее выражаемой им реальности, этим и объясняется широкая распространенность подделок работ известных артистов. Порой имитации столь совершенны, что в ловушку попадают даже опытные эксперты, как это случилось в Ливорно, при оценке «произведений Модильяни», которые на досуге изготовили несколько веселых ребят». “Мастера” работают не только по индивидуальному заказу, но и серийно — ориентируясь на толпу. В туристических городах Италии они удовлетворяют массовый спрос заезжих простаков. Деятельность фальсификаторов обязательно “привязана” к местным традициям: ее “историческая обоснованность” снимает лишние вопросы. Словом, у каждого туристического города Италии — свое направление “туристического мошенничества”, в каждом из них недотепам втюхивают свой товар. В Риме — это поддельные античные монеты и статуэтки, которые небритые дяди, умело создавая атмосферу нелегальности, из-под полы предлагают млеющим от древности иностранным ротозеям; в Венеции — ловко состаренные копии средневековых книг. Флоренция, естественно, всегда пробавлялась изящным, делая при этом ставку на известные имена. “ Однажды ко мне в маленькую квартиру на пьяцца Синьориа, во Флоренции, явился горбатый человек с седой бородой,- писал в 1901 году немецкий писатель Герман Гессе.- На нем была потертая мятая шляпа современного фасона, финанциерка тоже явно с чужого плеча и уже потрепанная, которая из -за отсутствия под ней жилета была застегнута под самое горло; ниже он был облачен в старомодные штаны из бархатистого материала коричневого цвета с зеленым оттенком. По тому как он вошел и поприветствовал меня, я понял, что он хочет предложить мне какую-нибудь чушь: абонемент в театр, старые книги, виллу на холме внаем, тандем или лошадь. Я вооружился терпением и спросил, что ему угодно. Тогда он медленно достал из непомерно него большого для него пиджака серую коробку, смотал с нее несколько метров ниток и извлек изнутри бумажный листок, который подал мне с торжественностью человека, не сомневающегося в правоте своего дела. Вот диалог, который за этим последовал: • Что это? • Рафаэль. Рисунок Рафаэля. О, синьор, посмотрите, полюбуйтесь! Какие детишки — ну просто два ангелочка, красивые, чистенькие. Невероятно красивые детишки! Смотрите! Смотрите! • А откуда вы знаете, что это Рафаэль? • О, вы сомневаетесь? Вы должны мне верить, это именно его работа, его нарисовал Рафаэль своей божественной рукой. Любой, кто разбирается, поймет это сразу. Художник, который у меня на постое, совершенно явно меня в этом заверил. Он бедный, синьор, но очень образованный.Если бы он не был таким бедным, он с удовольствием дал бы мне за него 100 лир. • Сто? Ну тогда он безумец. • Вы шутите. По правде, он сказал мне, что можно уступить его за и 75, хотя стоит он в три раза дороже. Рафаэль! • Рафаэль жил четыреста лет тому назад. А вашему листку, насколько я могу судить, максимум лет 150. В любом случае это не Рафаэль. Он смотрит на меня с упреком. • Да, никчемная вещь. Покажите ваш листок какому-нибудь профессору, и он рассмеется вам в лицо. • Да уж эти профессора! Но вы- то знаток, вас не обмануть! А если это какой-нибудь ученик великого Рафаэля? Или Перуджино ? • Э, ваш листок стареет на глазах. Еще немного и вы поклянетесь, что это Джотто. • Джотто? Великий мастер! Он построил колокольню! Серьезно, дадите 50 лир ? • Нет, я решительно не хочу его покупать. • Не хотите покупать? Но вы же сказали… • Что я сказал? • Мне показалось, что вы были бы не прочь его заполучить. 40 лир? • Не настаивайте.Вы теряете время даром. Мне не нужен этот рисунок. Если бы мне предложил его кто-нибудь другой, я дал бы за него максимум 5 лир. • Пять лир? Я не ослышался? Боже мой, зачем так зло шутить над несчастным стариком. Мне 65 лет. Пять лир! За Рафаэля ! • Ну тогда прощайте. Вставьте вашего Рафаэля в рамочку и любуйтесь им сами. • Правда, я б всю жизнь так и смотрел на него.Боже, какая нежная ручонка у этого малыша. Да одни эти ручки стоят 20 франков. Ну что 25 лир — и по рукам? • Уходите! У меня нет времени. • Пятнадцать? Я резким жестом показываю, что не согласен. • Мадонна миа, неужели я действительно должен уступить этот чудесный листок за десять лир? Десять! Поздравляю , синьор: Рафаэль за десять лир! • Ну хватит! Я сказал: нет. Уходите! • Вы жестоки! Ну да ладно: шесть. • Нет. Вон ! • Ну что ж, тогда — пять! ( Он глубоко вздыхает). • Господи боже мой, оставьте меня в покое. Мне не нужны подарки. • Итак? Сначала вы предложили мне пять лир. Я оставляю вам коробку. Пять лир. Я попался. В Тоскане, где все стоит дешево, пять лир — целое состояние. Я смог бы на эти деньги устроить себе неплохой денек. Вместо этого у меня оказалась убогая школьная копия Рафаэля, один вид которой еще сегодня приводит меня в раздражение.” В наши дни на “ Рафаэля” вряд ли кого возьмешь. За то на “Фенди”, “Ферре”, “ Гуччи” и другие именитые фирмы, славящиеся во всем мире изяществом и эстетичностью своей продукции, турист клюет отменно. Контрафактными бумажниками, кошельками и сумками с их ярлыками завалены коврики чернокожих иммигрантов, торгующих при входе на Понте Веккьо — знаменитый мост 14 века, перекинутый через Арно. • Синьоры, синьоры,- зазывают негры прохожих,- покупайте. Недорого. Пара пожилых американцев на миг останавливается около ковриков, и этого достаточно, чтобы ей тотчас же был оказан весь почет и внимание со стороны тротуарных коммерсантов. С ловкостью жонглера один из них начинает вращать перед янки различные кожаные изделия, громко выкрикивая названия фирм. • О! “Фенди” !- повторяет за ним американец.- Е-е...- И платит 20000 лир за “самопальный” бумажник, оригинал которого во флорентийских магазинах стоит в 7-8 раз дороже. И все довольны.