Томики Бунина, томики Чехова, Пушкин и Лермонтов - тоже горят. Возле буржуйки – два человека… Голод, блокада, в кольце Ленинград… В пламени быстро страницы сгорают, Чуть создавая тепло и уют. В кружке – заварка морковного чаю, Двести грамм хлеба (по норме дают). Круглые сутки – бомбёжки столицы, Крыта Нева черным с порохом льдом, Бледных, голодных теней вереницы Возят на санках те глыбы с трудом. Он пережил этот ужас бесовский, Сильный и гордый, Великий Народ! И в репродукторах слышен Чайковский. Держится Город! А, значит – живёт! В пояс поклонимся гениям – предкам, Прозой и рифмою сильных пером. Вашим теплом согревали мы деток, Словом – врагу наносили урон. Новые книги напишем, раз надо, Чтобы запомнилась та круговерть Нашим потомкам: и слово Блокада, И пайка хлеба,… и голод,… и смерть. В печке уже догорает Есенин… Завтра нам душу согреет Толстой... В твёрдости духа есть наше спасение: - Едем, внучок`, на Неву… за водой…