(совсем не шуточная история) По колдобинам и кочкам, По извилистым дорожкам Катим мы, промежду прочим, За шангостровской картошкой, Что за городом томится В непроветренном пространстве. И Егорыч матерится: «Может вся она пропасти…» Может, может если за год Погреб ты не открываешь И часами над бумагой С карандашиком кимаришь; Если все твои мыслишки Не с планшетом, так с бутылкой… И живёшь ты тише мыши, Но спешишь судить и тыкать. Вот скрипим мы за картошкой Деловито, но не ходко, Мимо дачников и кошек Разомлевших, как от водки. Доскрипели, слава богу, И… полез Егорыч в погреб - Точь медведь в свою берлогу, До ворчанья шибко добрый, И… как выпрыгнет от туда Ошалевший, побледневший, Пыль, вдыхая полной грудью, - Не отнимешь – чистый леший! Отдышался, откашлялся, (настроение пропало) И опять заматюгался: «Углекислого – навалом…!» Чё ж ты хочешь, старый дьявол! Лень тебя раннее будет… Почитай – добро пропало… Гниль за гнилью… Дело худо. Погрузили сколько можно Мы её, да в «жигулёнок», Чтоб спасти, хоть семь картошин, Чёрт возьми, из «миллиона». Не ленись, с землёй связавшись, Упоённый её духом; Проку нету от пейзажей, Если листья гложут мухи; Если точат урожаи Саранча, кроты и мыши. Не ленись, вопрос решая: Как тебе на свете выжить…