( из книги «ДЕТИ ЯНУСА») Самолет идет на снижение. Внизу виднеется Монте Фумайоло — здесь берет свое начало давший жизнь Риму великий Тибр. Чуть в стороне должна быть река Рубикон. Спустя семь веков после основания Вечного Города, сказав ставшие крылатыми слова “жребий брошен”, ее перешел Юлий Цезарь, и двинувшись походом на Рим, превратил вскоре римскую республику в империю. Невдалеке — Предаппьо, где суждено было родиться Бенито Муссолини, попытавшемуся через два тысячелетия после Цезаря эту империю возродить. Какое в этом месте перекрестье судеб! Вот Сарсина — родина отца современной европейской комедии Плавта, научившего шутить и Шекспира, и Мольера: великий англичанин “ в своей первой комедии, той, на которой он сам изучил приемы комической техники, в “Комедии ошибок”, воспроизвел фабулу и мотивы комедии Плавта “Менехмы”; а кумир парижской публики сознательно подражал сарсинскому комедиографу и его последователю Теренцию, лишь изменяя и усложняя интригу их произведений в духе более требовательных по части esprit времен Людовика ХIV.” Урбино, где родился Раффаэль, всем своим творчеством подтвердивший справедливость слов: “ Настоящая сфера итальянца — не внутренний мир, насколько вообще возможно в искусстве разделять внутреннее и внешнее: для того чтобы могущество красоты вполне им овладело, нужно, чтобы она явилась перед его глазами в чувственном образе, а не предстала перед его душой в виде идеала.Оттого-то он как бы у себя дома в строительных и изобразительных искусствах, и тут он был в древнюю культурную эпоху лучшим учеником эллина, а в новейшее время наставником всех народов.” Сан-Лео, крепость, где умер в заточении граф Калиостро, после того как совершил роковую ошибку : попытался обмануть своих соотечественников, решив, что здесь «прокатит», как и в других странах. •Градара! – толкает меня локтем Мауро. — Градара! Внизу отчетливо виден градарский замок — мощное строение, возведенное в средневековье из камней разобранного римского святилища Деметры. Не раз поменяв хозяев, в XIII веке крепость окончательно перешла во владение семьи Малатеста. В то же время здесь произошла трагическая история, которая, в первую очередь, благодаря упоминанию о ней Данте, а затем –многочисленным музыкальным и живописным разработкам ее сюжета известна сегодня во всем мире как история любви Франчески да Римини. Изменив своему мужу Джанчотто Малатеста с его братом Паоло, Франческа была убита супругом вместе со своим любовником. “Любовь сжигает нежные сердца, И он пленился телом несравнимым, Погубленным так страшно в час конца. Любовь, любить велящая любимым, Меня к нему так властно привлекла, Что этот плен ты видишь нерушимым,”- говорит в “Божественной Комедии ” Франческа, которая за измену обречена на муки во втором круге ада, навечно соединенная со своим любовником. Популярность этого сюжета, как впрочем и всей “Божественной комедии” – «нагромождения варварских нелепостей», по определению Вольтера, -некоторые специалисты относят исключительно на счет совершенства риторической техники Данте — «поэтической гиены в гробах», как назвал его Ницше, — этого странного и непонятого до сих пор человека, чье величие, по мнению Гете, «отвратительно и часто ужасно». “ Поэзия есть страстная речь, а ее изменчивые тона создают мелодию,- писал немецкий историк Теодор Моммзен,- в этом смысле поэзия и музыка существуют у каждого народа. Однако население Италии не принадлежало и не принадлежит к числу народов, отличающихся особыми поэтическими дарованиями; у него нет сердечной страстности; нет стремления идеализировать все человеческое и влагать человеческую душу во все, что безжизненно, — стало быть, у него нет именно того, в чем заключается святая святых поэтического искусства. Его зоркой наблюдательности, его привлекательной развязности отлично удаются ирония и легкий повествовательный тон, какие мы находим у Горация и Боккаччо, веселые любовные шуточки, вроде катулловских, и приятные народные песенки вроде тех, которые поются в Неаполе, но всего лучше удаются народная комедия и фарс. На италийской почве выросли в древности шутливое подражание трагедии, а в новое время — шумливое подражание эпопее. В особенности по части риторики и сценического искусства ни один народ не мог и не может равняться с народом Италии. Но в высших родах искусства он едва ли заходил далее ловкости, и ни одна из его литературных эпох не произвела ни настоящего эпоса, ни настоящей драмы. Даже лучшие из литературных произведений Италии - “Божественная комедия ” Данте и исторические труды Саллюстия и Макиавелли, Тацита и Коллетты — проникнуты более риторической, чем наивной страстью. Даже в музыке как в старое, так и в новое время выступают наружу не столько настоящая творческая даровитость, сколько ловкость, которая быстро доходит до виртуозности и возводит на трон вместо настоящего , дышащего внутренней теплотой искусства пустой , иссушающий сердце идол.” Удивительное, редчайшее зрелище! С борта планирующего самолета око в мгновение охватывает географические вехи наиболее значимого в истории и культуре Италии – пункты, связанные с событиями, явлениями и людьми, полнее и ярче, чем что либо другое, отражающими психологию ее обитателей. Воздушный бельведер с видом на метафизическое! В этом невероятном ракурсе видимое внизу воспринимается не иначе как некая странная карта принципов итальянской жизни, вневременная, неподвижная модель норм и правил бытия Италии, fundamentum iinconcussum, как Италия в миниатюре. Потрясающая точка обозрения! Невероятная сгруппированность знаковых мест ! Может быть, не случайно именно здесь, недалеко от Римини, находится и та знаменитая «Италия в миниатюре», что привлекает туристов разбросанными по небольшой площадке макетами наиболее известных итальянских зданий… Самолет заходит на посадку. И вот он, город этрусского царя Аримна — Ариминум, — таким было в древности название Римини, до административного деления, проведенного Августом, – последнего города Италии перед Галлией, ставшего и ее первым городом, в который, поправ все существовавшие законы, вошел с вооруженными отрядами Цезарь. Топоним этот, согласно предположениям некоторых ученых, восходит к финикийскому слову “harim”- “плосконосый”, которым карфагеняне называли обезьян. Гипотеза, конечно, для жителей Римини не очень лестная… В правых иллюминаторах — античность: Фламиниева дорога, проложенная в 220 году д.н.э от Рима консулом Гаем Фламинием Старшим; построенная в 175 году д.н.э Марком Эмилием Лепидом Эмилиева дорога, уходящая от Арки императора Августа — через Болонью, Модену, Реджо Эмилию и Парму — к Пьяченце; мост Тиберия, оседлавший реку Мареккью ; развалины амфитеатра эпохи Адриана, по своим размерам лишь незначительно уступавшему римскому амфитеатру Веспасиана, который почему-то называют Колизеем. По левому борту — современность: тянущиеся на многие километры песчаные пляжи Адриатической ривьеры, окаймленные непрерывной линией гостиничных строений. Сегодня, как и на любом курорте, жизнь в Римини сосредоточена на побережье. Еще несколько лет тому назад основным занятием мужского населения города было ежесезонное высекание сладострастных “Ja!Ja!” и “Noch!Noch!”, из пышнотелых немецких и голландских курортниц, прибывавших редкими рейсами из Франкфурта и Амстердама, чтобы поразвлечься с местными latin lovers. Смотрители пляжей — “баньини” — сочетали роль уборщиков песчаных территорий и джиголо. Осенью, когда ветер начинал обдувать забитые павильоны, уныло смотрящие на море с опустевшего побережья, красавчикам Адриатики от признательных Ингрид и Биргит приходили по почте подарки – галстуки, шелковые платки, пластинки, фотоаппараты – и приглашения на пивные мюнхенские фестивали и различные фольклорные праздники на берегах Рейна… Ничего удивительного в этом нет. Как пишет один из классиков итальянской литературы: “Генитальные органы всегда имели огромное значение в жизни латинских народов и особенно в жизни народа итальянского, в истории Италии. Настоящий флаг Италии это не триколор, а гениталии, мужские гениталии. Весь патриотизм итальянского народа сосредоточен на лобке. Честь, мораль, католическая религия, культ семьи, -все это умещается между ног, в сексе, который в Италии превосходен и достоин славных традиций нашей древней цивилизации.” К подтверждениям этого высказывания можно отнести и избрание в парламент Республики Илоны Сталлер, более известной как порнодива Чиччолина, и результаты социологического исследования, проведенного Римским университетом: “основной тайной мыслью итальянских мужчин является мысль о собственной потенции, которую они хотят распространить на как можно большее число женщин”... Но со временем у Римини появился серьезный конкурент: испанские курорты начали перебивать у Адриатики клиентов своими заманчивыми ценами.Необходимо было найти решение, чтобы город не застоялся . И его нашли: в город этрусков пригласили русских.