Лишь только приветно заря заглянула В большое окошко избы, Как тут же с кровати сползает понуро Кудрявый рыбак. Не добыл Вчера он на Пидьме: ни раков с катисок, Ни даже ершей на навар… Взглянул на барометр: давление низко… ''Видать и сегодня – провал…'' А кровь безутешная требует водки, Бутылки по полу гремят… И бьётся о камни дырявая лодка, Где финские сетки пестрят. А может и вправду рискнуть? - От чего же, Ему рыбаку не рискнуть? Подумал несчастный, подумал и… ожил И тут же отправился в путь. Кудрявые патлы по ветру рванулись, Чувствительный нос заалел И вёсла со скрипом лениво прогнулись, Всю ночь, провалявшись без дел. Он шёл, как торпеда… (стиральной доскою гремела под лодкой волна) Туда, где у мыса за старой сосною Ловиться рыбёха должна. Там луда – что надо. Он калешку ставит, И крупную сеть на леща, И с удочкой «Gatti» вблизи ожидает От сладостных чувств трепеща. Недобрые волны, свинцовое небо, Лохматые тряпки ворон, Да тихая лодка в два цепких закрепа… Но, может, он спит? Это – сон? А с берега долго под старой сосною Глядит на него горностай И будто бы просит свернуть паранойю… А он горностаю: ''Отстань…'' И вот – изумленье, - оно проскользнуло В зелёных глазах рыбака, Когда он увидел, что в сетке акулой Расправились два плавника; И что-то живое, сверкнув золотистым, В момент притопив поплавки, Задёргалось как-то неистово быстро… ''Чего там, давай, волоки…'' И сетка с лещами отправилась в лодку: Семнадцать чешуйчатых тел… Теперь ему будет и пиво и водка… А калюшку он не смотрел. В десятом часу, непомерно уставший, С победой над сильной волной, Он тащит в ведре трёх лещей на продажу И в общем – уже никакой; Туда мотанётся, сюда мотанётся, Затарится водкой и – всё… А если под утро рыбак не проснётся, Куда приведёт его сон? … и в доме, где рыба гниёт под кроватью И пол запылён чешуёй, Мошка с комарами углы конопатят, Да щели меж окон, собой. Проспится бедняга и медленным утром, Чуть вспыхнет лилово заря, Дерябнится с койки опухший и хмурый Опять не найдя «стопаря». А коль устоит на ногах этот парень, То может ещё и пойти Туда, где на луде отвязано шарят Не просто «акулы» – «киты».