ПАЛОМНИЧЕСТВО ИЕРОНИМУСА (авторская фантазия) Жанр этого произведения для автора остался загадкой: пьеса,- не пьеса, поэма, - не поэма… В современной фантастике есть предположения, что некоторые путешественники во времени (темпорале) остались жить в других временах. В частности, к ним относят Иеронимуса Босха и Леонардо да Винчи. Я же предполагаю, что они не просто остались там, а принадлежат к некоей касте людей, которая свободно перемещается по временной оси с целью исследований интересующих их отрезков истории и пополняют свои ряды теми выдающимися личностями, которые по каким-то обстоятельствам, готовы покинуть свою эпоху. События, описываемые в фантазии, отнесены автором к лету 1937 года, и в основном разворачиваются в Москве. Все персонажи – исторические личности, а все остальное придумано автором. ДИАЛОГ ИЕРОНИМУСА И ЛЕОНАРДО Леонардо: Иеронимус, ну зачем, скажи, Ты вечно лезешь в точки темпорала, Где тьма на время восторжествовала, Где правит смерть, где мир погряз во лжи? Зачем тебе эпохи катаклизмов? Чего добился ты? «Отец сюрреализма…» С твоим талантом, это – как клеймо! Тебе в веках перемывают кости, А ты опять по горло влез в дерьмо: В ХХ век! Куда?! К тирану - в гости!.. Иеронимус: - Ну что ты горячишься, Леонардо? Ты – темы в Возрождении нашел… Восславил человека. Так и надо! Но… Правда только тем она и правда, Когда слагается из святостей и зол… А я из тех, кто эту правду ищет: Мне интересны и сатрап, и нищий, Цена предательства, украденный престол… А век ХХ тем меня прельстил, Что грани стер меж истиной и ложью, Переиначил заповеди Божьи, И гений со злодейством совместил… ДИАЛОГ НА ЛУБЯНКЕ Секретарь: Товарищ комиссар НКВД, Вот список всех прибывших иностранцев… Комиссар: Ну что ж, давай сюда этих засранцев… Так… Коммерсант. Писателей две штуки. Четыре представителя науки. Врач дерматолог… Говновед? Секретарь: Нет, кожник… Комиссар: А я то думал… И один художник… Из Нидерландов. Босх. Иеронимус. Назвался бы, к примеру, лучше Примус… Иль Керогаз… Иль вовсе – Керосинка! Секретарь: Ах, как вы шутите!.. Тут есть одна заминка: Смотрите: год рождения… Комиссар: Вот номер! Ему почти пятьсот, а все не помер!? А ну, давай мне полное досье На этого голландского мусье! Художник говоришь? Похоже он Авантюрист! А может, и шпион! Секретарь: Товарищ комиссар, боюсь, едва ли Мы с Вами что-то сможем разузнать… Вот приглашенье… Сам товарищ Сталин! Комиссар: Хозяин лично?! В бога душу мать… ПЕСЕНКА ПРО ДОНОСЫ А чьи там это каблучки Под окнами стучат? В ночи доносы-стукачи К чужим ушам спешат. Бегут доносы-стукачи, Им ночь, как день светла… Тяжелые, как кирпичи, Рождаются «дела». Спешит стучать один сосед, За ним спешит другой, Доносы по стране след в след Сбегаются гурьбой Туда, где словно пауки, В тени слепящих ламп Их предъявляют следаки, Как обвиненья нам… МОНОЛОГ ИОСИФА Вы любопытный персонаж, товарищ Босх… Когда я получил от Вас послание, Подумал даже: не Господь ли Бог Решил назначить грешнику свидание… Шучу, конечно… Что я есть для Бога? Так, - рядовой земной товарищ Коба… Другое дело Вы… Я не случайно Решил Вас ЛИЧНО пригласить к себе, А то боюсь, сейчас в НКВД Из Вас бы мигом вышибли все тайны… Считайте это прихотью тирана, Но я уверен: нам пока что рано И даже вредно про таких, как вы, Знать слишком много… Знания, увы, Не все во благо можно применять, И часто лучше лишнего не знать… Соблазн велик, конечно, заглянуть, Как говорил Хайям, «за занавеску…» Но если быть перед собою честным, Таким, как я туда заказан путь… Поэтому давайте говорить О главной цели Вашего визита… Не знал я, что он станет знаменитым… Хотя мне ничего не изменить В его судьбе. Ее он выбрал сам… Вы мне писали, что Булгаков – гений, И то, что вскоре он создаст роман На уровне библейских откровений… Допустим, - я не спорю. Но сейчас Я для него не вижу явно места В литературе. Да и от ареста Его пришлось спасать уже не раз. Быть может, автор сей и гениален, Но слишком уж капризен и скандален!.. …И пусть меня считают бессердечным, Но спуску я Булгакову не дам: Нет, чтобы про вождя создать роман! Так пишет все об общечеловечьем, А общее – ничье! Один обман… Ну хорошо, я вам устрою встречу, И будь что будет, - пусть решает сам: Остаться здесь, иль эмигрантом – в Вечность!.. ПЕСЕНКА СГОРЕВШИХ РУКОПИСЕЙ Кто придумал, будто нас не сжечь? Сколько нас летит по ветру - пеплом? И свободно лившаяся речь Затихает, так и не окрепнув… Мы горим и в печках и в кострах, В пламени бесследно исчезая… Нас сжигают ненависть и страх, Зачастую, так и не читая… Но бывает, - автора рука Предает нас огненной купели… И уходят дымом в облака Строчки, что родиться не успели… МИХАИЛ И ИЕРОНИМУС Михаил: Нет-нет, молчите! Я в своем уме. Но, согласитесь, что принять такое Без помутненья разума, вполне Достойно драматурга… Иль героя. Ну что ж, вернемся к главному вопросу, Который мы хотели обсудить… Я закурю… Хотите папиросу? Ах, да, забыл, прошу меня простить, - У вас табак пока не популярен… Мне удалось сегодня уяснить, Что этот мир и правда, - темпорален… Теорий нагорожен – темный лес, А прав, как ни смешно, старик Уэллс, - По времени возможно прокатиться… Вот только я боюсь, - все это зря, - Вы не по адресу решили обратиться… Передо мной сам Сталин козырял Тем, что меня отпустит заграницу…* До этого, примерно за полгода , В отчаянье ему я написал, Чтобы меня изгнали.** Я устал Мишенью быть для всяческого сброда Различных критиков. Статеек мутных вал Меня накрыл… Но как я без народа И без страны? Другим, - как посмотреть, - А для меня уехать, – значит, - смерть… Нет, не физическая… Всех нас ждет кончина. Смерть, - как творца. И в этом вся причина, Что я теперь отсюда ни ногой,- Мне жизнь не в жизнь на стороне чужой… Я пафосен сейчас, но, по-другому, Боюсь, Вы не сумеете понять, Что я уже избрал свою дорогу, Которую не думаю менять… А на прощанье я хотел бы знать… Нет, мне не нужен точный Ваш ответ: Скажите, сколько есть еще, - лет пять?.. Иеронимус: Боюсь, что меньше… Около трех лет…*** Михаил: Мне хватит… Я успею дописать,- Закатный мой роман… ЭПИЛОГ: ПРОЩАНИЕ С МАСТЕРОМ Прохладный март сорокового. Капели первая слеза… А где-то там, на Воробьевых, Бушует майская гроза. Она незримо прокатилась Еще заснеженной Москвой, - Дарованная свыше милость Тому, кто заслужил покой, Омыв его нездешним светом И подарив последний вдох… И гром раскатывался эхом, Стучащих по небу подков… ___________________________________________________________ * Свидетельства о телефонном разговоре Булгакова и Сталина, который состоялся 18 апреля 1930 года можно найти в воспоминаниях Е.С. Булгаковой. Этому разговору предшествовало «Письмо правительству СССР» ** Здесь немного искажен временной интервал. Заявление Сталину о лишении гражданства и высылке из СССР было написано Булгаковым в июле 1929 года. *** Первая авторская правка романа «Мастер и Маргарита» «набело» была закончена Булгаковым в июле 1938 года, хотя работа над романом не прекращалась до самой смерти писателя. 10 марта 1940 года в 16. 39 его сердце остановилось.