* * * Дождь дробно барабанил по песку, От влаги клёны полнились и пухли... На выцветшей от полумрака кухне Мне шепелявый чайник пел тоску. От скуки и безделья сатанея, Оконную разглядывая гладь, Я всё сидел и тощую тетрадь Карандашом рассеянно линеил. Чай остывал в бокале. Не пилось. Я изнывал от маеты и скуки. Постанывали вкрадчивые звуки, За потолком скрипелось и скреблось. Казалось мне - кренился ветхий дом, Замками клацал в ожиданье бури, И где-то там, над ним, в тяжёлой смури Ворочался, похрапывая, гром. Мой дом от страха окнами потел, Я вместе с ним был в немоте и шоке... Что там, в той старой и худой кошёлке - Изгиб руки? Переплетенье тел? Что в зеркале мелькнуло?! Лишь на миг Почудилось в нём лёгкое движенье. Моё ли это было отраженье? Фигура чья-то или чей-то лик? ...Упругий ветер форточку напряг, И вздулись шторы белым парашютом. Дохнуло пустотой и неуютом, Лежалой желтизной моих бумаг... О, господи! Решился... Встал... Шагнул... - Пора с тоской-морокою кончать мне! Всего на миг включил я выключатель И...выключил. Разделся. Лёг. Уснул.